Сашку как обухом по голове шандарахнуло. Вернулся к кровати, сел на помятые шелковые простыни. Ксюта же говорила совершенно спокойно, будто о том, что швабра поломалась и надо купить новую. Она просто ставила его в известность обо всем, что происходит в его доме. Даже о такой мелочи, как ее беременность.

Мысли о том, что это не его ребенок, не было. Как же, она несколько месяцев из дому не выходила, от кого же понесла — от домового? Нет, это его ребенок… Ведь он, дурак, и не думал предохраняться — не со шлюхой ведь спал с Тверской, с порядочной домработницей. Подцепить ничего не боялся, о возможной же беременности не думал. Сколько лет живет на свете, сколько баб перетрахал, а такого с ним никогда не было. Никто никогда не заявлял ему о скором отцовстве, вот он и расслабился, напрочь забыл о возможности такой неприятности. Трижды был женат, а известие о беременности получил от собственной прислуги! Ха, импровизация на тему "Стефан Цвейг. Двадцать первый век начинается". Дела…

— И что ты собираешься делать? — спросил растерянно.

Ответа не последовало. Ксюта даже не пожала плечом, мол, сама не знаю. Она просто тупо смотрела вперед, упершись взглядом в бледно-желтую стену. Этакая бетонная свая, столь же монолитная и "чувствительная".

Сашка потеребил подбородок, словно не зная, на что решиться. Он как-то никогда раньше не задумывался о детях. Ни будучи женатым, ни находясь в свободном полете. Он не был категорически против появления детей в своей жизни, он не был обеспокоен их отсутствием. Он просто никогда об этом не думал вообще! А тут нате вам, пожалуйста!

Нет, пожалуй, принципиально он непротив завести ребенка. Почему бы и нет? Он с радостью воспринял бы подобное известие от любимой женщины, от жены… Не важно — первой ли, второй, третьей… Вот если бы о беременности заявила Тамара, он был бы бесконечно счастлив. Но от Ксюты!.. Не хватало ему жениться на домработнице и заиметь от нее наследника. Нет, он не сноб, он не возомнил себя лордом и не считает недостойным себя, любимого, жениться на прислуге. Но не на Ксюте же, в самом деле! Да и какого ребенка она ему родит, в ней же вместо крови циркулирует тормозная жидкость!

— Я так полагаю, что из подобного положения существует только два выхода — рожать или не рожать, третий выход пока не придумали. И принимать решение придется тебе. Я в любом случае приму участие в твоей судьбе, не оставлю тебя один на один с этой проблемой. Если ты решишь прервать беременность, я устрою тебя в хорошую клинику. Там тебе все сделают по высшему разряду, ты даже ничего не почувствуешь. Ну а с моей стороны тебе причитается некоторая сумма, так сказать, компенсация морального ущерба. Если же ты решишься рожать…

Помолчал немного, как бы собираясь с духом, вдохнул побольше воздуха:

— Ну а если ты надумаешь рожать — что ж, я приму и такое решение. Но в этом случае тебе придется уволиться, ведь ты не сможешь выполнять свои прямые обязанности. Нет, я не собираюсь выбросить тебя, как…, - чуть не сказал "использованный презерватив", да вовремя спохватился, зашамкал губами в поисках более корректного сравнения, не найдя, продолжил: — В общем, я приму некоторое участие в твоей дальнейшей судьбе. В случае рождения ребенка тебе придется вернуться домой, или еще куда… С моей стороны можешь рассчитывать на материальную поддержку. Но только материальную. Надеюсь, ты понимаешь, что ничего иного я не могу тебе предложить. Я ведь никогда ничего тебе не обещал. Ты просто предоставляла мне, так сказать, дополнительные услуги за дополнительную плату, так что вряд ли ты имеешь право требовать от меня чего-то большего… Да и вообще, ты ведь, насколько мне известно, замужем? Так что о большем и речи быть не может. Но в финансовом отношении я тебя не брошу, не переживай. В принципе, тебе и работать не придется… Так что думай, решай. Еще раз говорю — я приму любое твое решение. Я не настаиваю на аборте. Поступай так, как считаешь лучше для себя.

Монолог был произнесен в абсолютной тишине. На отрешенном Ксютином лице не дрогнул ни один мускул, в глазах по-прежнему не отражалось ни одной мысли. Слышала ли она вообще Санькины слова?

Сашка подошел к ней, присел рядом, положил руку на большую, огрубевшую от работы ладонь, помолчал в ожидании хоть какой-то реакции на свои слова. Напрасно. Свая, она и есть свая.

— Ты хочешь подумать? Думай, я не буду тебя торопить. Только не пропусти срок, когда можно сделать операцию.

Снова ни малейшей реакции. Санька уж не знал, что еще можно сказать, что добавить в этой ситуации:

— Если решишься на операцию, ты сможешь остаться у меня. Я доволен твоей работой, и избавляться от тебя только потому, что тебе пришлось делать аборт из-за меня, не собираюсь. Но… если ты сама не захочешь оставаться у меня… Я пойму, я не обижусь…

Ее молчание начинало раздражать, как, впрочем, и вся дурацкая ситуация в целом.

— Ксюта! Ты меня слышишь? Ты понимаешь, что я говорю?! — спросил резко, с явным неудовольствием в голосе. Свая слегка шевельнулась и еле заметно кивнула головой. — Ты приняла решение или еще подумаешь?

Но Ксюта уже снова замерла. Не дождавшись ответа, Санька пошел в ванную, громко хлопнув дверью.

Тома

Никогда еще Тамара не волновалась так перед встречей с Владом. Вернее, много лет не волновалась. Ведь уже много лет она не то, что не любит его, а попросту не выносит. Да и любила ли когда нибудь? Молодая была, глупая, неопытная, вот и приняла детскую влюбленность за настоящую любовь. А он ведь всего-навсего посмотрел на нее заинтересованным взглядом тогда, при первой их встрече. А она, дурочка, от одного этого взгляда сошла с ума, решила — вот он, мужчина ее жизни! Глупо, ой, как глупо…