— Ты слишком самоуверен, Каминский! Я тебе уже сто раз говорила — ты мне даром не нужен, обуза! А уж чтобы я ради тебя такие комбинации строила! — она еще раз хихикнула и добавила уже серьезнее: — Нет, Влад, я действительно выхожу замуж.

Белый от бешенства Влад спросил с нескрываемой издевкой:

— И что же, ты действительно думаешь, что я соглашусь делить тебя с каким-то посторонним мужиком?! Наивная!

— Нет, Каминский, ты не совсем правильно понял. Я выхожу замуж. Замуж, понимаешь? Это когда женщина спит только с одним мужчиной — со своим мужем. А тебе не придется меня ни с кем делить — я просто исчезну из твоей жизни. Так что не я наивна, а ты, дружок…

— Не смей называть меня дружком! — Влад заверещал, как свинья на бойне. Тамара поморщилась, как от зубной боли:

— А и правда, какой ты дружок? Ты — сволочь, подонок и мразь. Думаешь, я не понимаю, чего ты так бесишься?! Тебе же Любка твоя не дает, ей здоровых кобелей хватает. А ты, калеченный, на хрен никому не нужен, а "динь-динь"-то хочется. А кто тебе еще даст, как не я, дура забитая? Ты мне своим чувством долга печенку проел, пользуешься моей жалостливостью. Да только всему приходит конец, даже моему терпению. Так что — чао, бамбино! С сегодняшнего дня я тебе ничего не должна. А еще знаешь что я хотела сказать тебе все эти годы? Пошел ты к едреной бабушке, кобель хренов!

Хотела было выскочить из квартиры так же резво, как и выдала тираду, носимую в себе много лет, да не вышло — Влад преградил дорогу тростью:

— И далеко ль ты собралась? Ты что ж думаешь, я вот так запросто отдам тебя другому мужику? Нет, милая, запросто не получится. Сначала я побеседую с твоим женишком, живописую ему наши с тобой приключения. Во всем цвете передам, как трахал тебя в машине и в лесу, на стройках да пустырях. Не поможет — Юрочке расскажу, пусть готовиться сынок к взрослой жизни на славных мамочкиных подвигах. А этого мало покажется, так я ведь и к свадебному алтарю подойти не побрезгую в самый ответственный момент. Представляешь, как гости заслушаются? А я им, чтоб не заскучали, еще и привру, как мы тебя всей ротой трахали на базе, как мужики по второму кругу в очередь становились. Я ведь на выдумки мастак, ты сама знаешь. Например, можно развить тему любви втроем, да хоть с Витькой Нетесовым, он подтвердит. А что б повкуснее было, перенесем место действия, скажем, на остановку общественного транспорта в час пик. Как тебе такая идейка? Что скажешь? Или думаешь, я на такое не способен?!

Веселье с Тамары как ветром сдуло, по лицу поползли красные пятна. От такой грязи в ушах появился противный писк, сердце было готово выскочить из груди. От желания немедленно убить подонка перехватило горло. Постояла минуту, привела в порядок чувства, сжав их все в кулак. Ответила неожиданно спокойно и покорно:

— Способен. Я хорошо знаю, на что ты способен.

— Вот и умница, — Влад убрал трость, подковылял к Тамаре, вновь облапил свободной рукой. — Давай не будем ссориться. Ты же знаешь, что я тебя люблю. А с Любкой я разведусь, потерпи еще немного…

Сжав зубы, Тамара позволила ему раздеть себя, послушно подошла к кровати, села:

— Ложись. Я сегодня буду сверху.

Влад, самоуверенно осклабившись, лег, аккуратно прислонив к стене тросточку. Приготовился к блаженству, довольный собой — как здорово ему удалось усмирить бунтарку! Монстр, как пионер, в полной боевой готовности прижался к слегка обрюзгшему Владову животу. Тамара погладила его, отвела вниз, к самой простыне и занесла одну ногу над Владом, собираясь принять позу наездницы, да промахнулась, с силой опустив колено на причинное место. Влад охнул сдавленно, а Тома, резко выбросив вперед руку, схватила трость, прижала ею шею мерзавца к подушке и давай вертеться на коленке, давя проклятого Монстра, со всей силой вмазывая его в простынь. Влад хрипел, но вырваться от разъяренной женщины не мог — мало того, что был позорно пригвозджен к подушке, так и адская боль сковала тело, свела судорогой все члены. А Тома вошла в раж, готовая убить, наконец, подлеца, все давила и давила, приговаривая:

— Я знаю, на что ты способен, мразь! Только отныне ты не будешь способен ни на что. Теперь ты — медуза, суфле аморфное. Отныне ты не только калека, а еще и импотент. Мразь, дерьмо…

Порыв ненависти остыл. Отбросив подальше трость, Тома встала с растерзанного Влада:

— Убедил, урод. Я не выйду замуж. Да только вряд ли тебе от этого станет легче. Тебе-то меня теперь все равно не видать. Да и не нужна я тебе больше. Тебе теперь никто не нужен. И ты никому не нужен, размазня. Ползи за своей тросточкой, змея подколодная, а я погляжу, как ты будешь на полу извиваться. Только на помощь не рассчитывай.

Влад не отвечал, только тихо стонал на кровати. Тамара не спеша оделась, тщательно привела себя в порядок, не обращая внимания на его стоны. И только в дверях спросила:

— Что, козел, доктора вызвать? Так я дверь не буду закрывать, а то ж ты, гнида, не доползешь. Будь здоров, дружок! Привет супруге.

Аметист

Настроение преотвратное, если не сказать больше. И сказал бы, да слова подходящего не знает, каким можно было бы охарактеризовать его нынешнее моральное состояние.

Пожалуй, впервые в жизни Сашкой овладела настоящая депрессия. От кабаков и кабацких шлюшек сводило челюсти. Дома находиться он также не мог — после последних событий ему стало там особенно неуютно…

Ксюта сделала аборт. Он, как и обещал, организовал сие малорадостное мероприятие в лучшем виде: хорошая клиника, наркоз, уход на высшем уровне. Не забыл и о моральном ущербе, отстегнул три штуки зеленых за причиненные страдания. Сумма для него плевая, для Ксюты же — манна небесная. Неизвестно, что творилось в ее темной душе, но, судя по всему, уходить со службы она не собиралась. Больше того, похоже, ей понравилась столь ощутимая компенсационная выплата, и она всерьез озаботилась подобным способом добычи средств для существования семьи.