Шрифт:
— И он тебе помог, — завершила за Елайю Амарисуна. — Отстегнул кошель от пояса и спросил, в чем дело.
Девушка покачала головой.
— Нет, сначала он отобрал у меня нож и хотел сломать мне руку. А когда я расплакалась, то передумал, и устроил в школу Стражей. Он всегда защищал меня, Суна. Он мог уехать и пропадать неизвестно где, много, много дней. Но его слово хранило и оберегало меня. Мне даже удалось кое с кем подружиться и доказать, что из меня вышел неплохой Страж. Я пойду за ним куда угодно, понимаешь? Потому, что он сделал для меня то, что отказались делать твои хваленые тиа с их гордостью за род, померкшей славой и воспоминаниями о былом величии.
— Я поняла, — сухо ответила Амарисуна. Взяла котелки поудобнее, и быстро зашагала к воде, но у самых деревьев остановилась и, не оборачиваясь, крикнула:
— И все-таки ты не права. Возможно, многие из нас действительно бывают слишком… категоричны. Но Андагриэль никогда не оставила бы тебя в беде. Никогда!
Елайя сделала вид, что страшно занята мыском своего сапога.
— Тащи воду — жрать хочу! — отозвался из темноты единорог. — У нас будет каша!
В сторону Вихря полетел, громыхая, котелок.
Мориану удалось найти не просто сухих веток на растопку, а целое невысокое сваленное грозой деревце. Костер разгорелся достаточно быстро и обещал согревать хотя бы до середины ночи. Правда, эльф еще что-то пошептал над пламенем, но когда Суна, удивившись, спросила, владеет ли он природной магией, ответил отрицательно.
Елайя сосредоточенно возила ложкой в котелке, но то ли звезды так сложились, то ли повар из девушки был никудышный, но каша получилась на редкость малосъедобной. Впрочем, стараниями Вихря, котелок опустел достаточно быстро — единорог даже попытался вылизать стенки. Рог мешал засунуть морду в котелок полностью и Вихрь отчаянно ругался.
Некоторое время путники сидели молча, лениво смотря по сторонам и изображая сытость. Потом по очереди сбегали к озеру, освежиться. В случае Суны, правда, стоило говорить скорее о быстром забеге в ледяную воду, откуда она с визгом вылетела обратно и принялась быстро-быстро растирать себя тканью. Только потом она сообразила, что ее путники ограничились простым умыванием.
После "купания" решили, что пора бы и укладываться.
Суна поворочалась на жестком лапнике, закуталась в одеяло так, что наружу торчал один нос, закрыла глаза и сказала себе, что, конечно же, не сможет уснуть после такой долгой дороги. Да еще и когда вместо крыши над головой — грозящее дождем небо.
Сказала, прислушалась к бормотанию икающего Вихря и провалилась в сон, как в омут.
Пыль на каменных ступенях взметнулась вверх к колонам из темно-зеленого камня. Заплясал на блестящих прожилках солнечный луч. Еще один пробился сквозь трещину в стене и осветил труху и осколки на некогда покрытых вязью узора плитах.
Лучи пронзали темноту, высвечивая забытый браслет, перевернутые, полусгнившие вещи, рукоять меча, рассыпавшиеся неровные матовые бусины…
Лестница вдруг побежала вперед, как будто кто-то быстро, почти бегом, поднимался по ней. Распахнулись хлипкие двери, и из темного огромного зала дохнуло холодом и сыростью давно мертвого дома. Свет почти не проникал сюда, но взгляд все же различал контуры предметов. Под ногами что-то хрустнуло, потом что-то зазвенело, задетое рукой, и стало страшно и неуютно, будто был потревожен покой давно забытого склепа, вместилища мрака и тайн, которым лучше никогда не быть раскрытыми.
Впереди замерцал свет. Теплый, странный, зовущий, обещающий покой и защиту.
Яркая вспышка ослепила на миг — и стало светло, как ясным днем. Распахнулись высокие ставни, ударили в уши крики, и мимо, как будто сквозь, метнулись встревожено фигуры-призраки.
— Месайя!
Обернулась женщина, взметнулись вверх волосы, словно подул сильный ветер, сверкнула холодная искра, ударило острой болью в сердце.
Черные глаза полны отчаянной решимости и грусти.
— Месайя!
— Рассек воздух клинок, плеснуло кровью на плиты, и воздух запах пылью и землей.
Глаза закрылись и оружие, зазвенев, упало к ногам.
— Память рода. Ты помнишь, кто ты?
Суна проснулась.
ГЛАВА 6
Городок Килуэрн, что находился рядом с эльфийской землей Суарэн, входил в число так называемых земель-наместников. Когда после войны Предэпохи часть эльфов пришла в эту землю, на месте города было стремительно разраставшееся поселение, в которое прибывали и прибывали жители пострадавших в войне земель.
Приход эльфов дал им надежду, что последние снова возьмут на себя решение всех проблем, помогут отстроить новые дома, наладят быт и жизнь. Новость о том, что эльфы хотят сделать свою новую землю совершенно обособленной, вызвала волну гнева.
Исполненные отчаяния жители и беженцы пригрозили, что, не получив никакой поддержки, выкинут эльфов подальше от поселения. И хотя земля вокруг него была свободна, стало совершенно ясно, что если не договориться, то никто не позволит измученным войной эльфам занять ее.