Суна честно призналась, что хочет спать так, что едва держится в седле, поэтому о том, чтобы поторопиться речи не идет, а вот если они не поторопятся с поисками укрытия, то точно промокнут, так что, не устроить ли им привал прямо под во-он тем раскидистым деревцем?

— Ты думаешь, под ветвями ты останешься сухой? — обвел Мориан рукой обступившие дорогу деревья. И, ставя точку в затянувшемся споре, пустил Смешинку в галоп.

— Точно надо было ему к горлу меч приставить, — сквозь зубы прошипела эльфийка, когда Вихрь ломанулся следом.

До постоялого двора они домчались, обогнав задержавшуюся грозу и распугав редких прохожих на главной улице. Спешившись возле "Поющего источника" — так поэтично называлось двухэтажное чистенькое здание, Мориан бросил поводья Смешинки подоспевшему пареньку, взял свои вещи и скрылся внутри дома.

— "Гнусный единорог", "Воющий источник"… — проворчал Вихрь, пока Амарисуна медленно сползала с его спины. — Ну и названия, одно другого краше.

— Это потому что у кого-то длинный язык и богатое воображение, — эльфийка, под пристальным взглядом паренька согнулась и разогнулась, разминая поясницу.

— Простите… — паренек робко показал пальцем на ножны, пристегнутые к поясу Суны. — А вы тоже Изгнанница, правда?

Девушка поперхнулась.

— Тоже? С чего это ты взял?

— Ну… тот эльф, который с вами, дядя Мориан, он же Изгнанник? Поэтому носит оружие. И вы тоже, да?

— Нет. Для того чтобы носить оружие не обязательно, и даже крайне нежелательно иметь на руке клеймо, — назидательно ответила Целительница. Паренек шмыгнул носом и вздохнул.

— Жалко…

— Почему это?! — опешила Амарисуна.

— А дядя Мориан здесь часто останавливается. Он меня и маму от дьеши тогда защитил, когда они буянить начали. И еще собрал отряд, когда марги на наше село пошли. Изгнанник — это эльф, который всех защищает. Я вырасту — и тоже стану Изгнанником.

Паренек гордо выпрямился.

Целительница страдальчески вздохнула.

Дверь "Поющего источника" открылась, и на пороге появилась сухонькая старушка. Седые волосы пожилой женщины были аккуратно собраны сзади в тугой узел и скреплены деревянным гребнем. Поверх длинного с вытканными узорами платья, была наброшена широкая накидка, скрывавшая руки до кистей. Старушка вытянула вперед левую руку, щупая воздух, и Суна поняла, что та ничего не видит.

— Бабушка, подожди, я здесь! — паренек подбежал к женщине и заботливо взял ее под руку.

— Слышала? — Вихрь наклонил морду к уху Амарисуны. — Дядя Мориан. Гроза пьяных дьеши и кочевых разбойников маргов. А мальчишка мечтает стать Изгнанником.

Чудесная компания, не правда ли?

— Угу… — Амарисуна наблюдала за тем, как женщина положила пареньку руку на голову и ласково погладила внука.

— Это моя бабушка, Сатнэ — повернул к Суне голову паренек. — Бабуль, а тут вот эльф, приехала вместе с Морианом. И у нее настоящий меч на поясе!

— Здравствуй, деточка, — женщина безошибочно определила направление, где стояла Целительница, и вытянула в ее сторону руку. — Вот уж не думала, что помимо этого шалопая и задиры Мориана, познакомлюсь еще с кем-нибудь из вашего рода.

— Шалопая и задиры? — девушка подняла брови

— О, последний раз, когда он тут был, мы славно повеселились, разыграли пойманного разбойника марга в стрельбе из лука. Надо было попасть ему в нарисованный над головой круг — не простое задание, я тебе скажу, но как интересно было слушать комментарии стреляющих!

— И что? — Амарисуна выглядела так, словно ее огрели тяжелым мешком по спине.

— А ничего, — старушка пожала плечами. — Видеть я тогда еще видела, а стреляла я всегда плохо. Мориан первый выстрел сам сделал, да попал точнехенько в круг. А как я лук в руки взяла — они у меня трясутся уж больно… Так тот марг как был со связанными руками — так от нас и побежал. Кричал еще, мол, лучше сразу убейте, чем так издеваться. А кому он нужен? Мориан ему убежать-то и дал… А уж дошел тот до своих побитых друзей, или сгинул безоружный-то, да беспомощный — это как матушка-земля рассудила.

— Между прочим, тут еще и единорог есть, — встрял Вихрь. — Настоящий.

Бабушка повернула голову на голос Вихря.

— А я и не вижу, — расстроилась она. — Чудо-то такое, единорог среди людей.

— Подожди, — Суна шагнула к женщине. — Давно не видишь?

— Так… луны две точно. Утром встала — и ничегошеньки, — грустно вздохнула женщина. — Как проклял кто.

Целительница положила руку ей на голову.

— Ты подумай о чем-нибудь хорошем, — попросила она. — А я тебе попробую помочь.