— Или не сон? Это…

— Я не могу так!! — крик Елайи где-то рядом вывел эльфийку из состояния задумчивой созерцательности.

Девушка резво поднялась, дошла по стеночке до входа и осторожно выглянула. Мориан и Елайя, прекрасно освещаемые луной, стояли совсем рядом, боком ко входу. Елайя теребила в руках край рубашки, Мориан невозмутимо нюхал белоснежные цветы на кусте.

— Прекрасный аромат…

— Мориан! — казалось еще немного — и Елайя его просто ударит.

Эльф выпрямился и заложил руки за шею.

— Ты сказала, что Эллор предложил тебе остаться. У него родится брат или сестра, и он готов отказаться от титула наследника, чтобы быть с тобой и допустить смешение крови тиа и полукровки. Трогательно.

— Мориан, не говори так, будто считаешь, что он врет! — Елайя сжала кулаки и покачнулась на носках.

— Я по-крайней мере надеюсь, что среди нас не появились те, кто готов шутить такими вещами, Елайя. Так оставайся.

— Но я не могу и тебя бросить! Ты… ты мой друг, — голос Елайи упал. — Не потому, что помог мне тогда, а просто так…

Лицо Мориана смягчилось, Суне показалось — или оно стало нежным, а может просто тень от луны упала?

Эльф шагнул к Елайе и обнял ее.

— Глупая ты… я все равно отправил бы тебя в другие земли, но не взял бы с собой, туда.

— Но отправил бы, — всхлипнула Елайя.

— Могу отправить и сейчас. Послушай, когда я уеду, расскажи Эллору, все, что сама знаешь. Как я понял, кое о чем ты уже успела ему намекнуть. Слово тиа в земле Андагриэль будет значить намного больше, чем слово одной юной девушки.

— А если он не поверит? Или не захочет верить?

— Тогда догонишь меня. Я думаю, ты не захочешь оставаться с тем, кто закроет глаза на твои слова, верно? Как бы сильно ни любила, — Мориан погладил девушку по плечу.

— К тому же, Эллор видел так много, что у него неизбежно возникли вопросы. И лучше он задаст их тебе, чем Совету.

— Почему именно эта тиа? — Елайя уткнулась лбом в плечо эльфа.

Мориан слегка улыбнулся.

— Потому, что Амарисуна Ноэйл верит ей всем сердцем. А я — верю Суне.

— Но что я скажу? — подняла голову Елайя.

— Что на земли готовят нападение через четыре луны. Что правители не смогут его отразить. Что нужно отменить Закон — иначе все мы погибнем. Все, что знаешь. Не говорите только обо мне, пока не убедитесь, кому, кроме Андагриэль можно доверять.

— Доверять?.. — Елайя отступила на шаг. — Мориан?

— Ты не поняла? Кто-то из тиа — предатель…

… Ларна, когда я это услышала, мне показалось, что я упаду. Я хотела выскочить и вцепиться ему в лицо, но вместо этого я стояла, и смотрела, как они уходят. Я не понимаю, почему Мориан держит такую беду в секрете. Если это правда — то все должны знать об этом как можно скорее. Но потом я подумала: а что, если сам Мориан — предатель? Он имеет власть проходить со своим клеймом через границу, я нашла его раненым в Андагриэль, а потом появился тот эльф, которого не смогла спасти тиа. Ты спросишь меня, почему тогда он просит Елайю рассказать все Эллору и отправляет то ли вестника, то ли самого Эллора к нашей тиа? Я не знаю, Ларна. Возможно, у него есть какой-то план? Он очень умный, Ларна. И я не понимаю, куда он держит путь…

Я поеду в Амэль Юрэнан с Морианом, скажу, что решила увидеть землю, где жила раньше. Мне очень страшно туда возвращаться, но там я могу рассчитывать если не на прощение, то на поддержку. Ему не справиться с десятком воинов. Ему придется все рассказать. И тогда я пришлю другого шэт'та тебе и Андагриэль.

Ворон, летящий под низкими, темными облаками, скользнул взглядом по двум всадникам, едущим по узкой дороге. Взмахнул крыльями и полетел быстрее — по всем признакам собирался сильный дождь, и надо было успеть долететь до своего обычного укрытия. Всадники, похоже, думали о том же: первый вытянул руку вправо, второй, точнее, вторая, показала на небо.

Мориан и Суна выехали из Умбариэля прошлым — довольно солнечным — утром. Правда Амарисуну немного знобило — от волнения, да что там, от страха, но Мориан либо и впрямь этого не замечал, либо ему просто было все равно.

На ночлеге Амарисуна шепнула Вихрю, чтобы тот приглядывал за эльфом. Единорог фыркнул и сказал, что если Амарисуне так надо — пусть она в гляделки ночью и играет. А он будет спать, потому что сомневается, что Мориан подкрадется к Суне ночью, чтобы ее зарезать. Девушка махнула рукой и сказала, что пошутила. Дождалась, пока эльф заснул и прикинула, не поднести ли к его горлу меч и заставить немедленно все рассказать. Потом подумала и решила, что это все-таки не самая удачная идея — кто его знает, насколько чутко он спит и насколько быстро реагирует.

В итоге Мориан проснулся отдохнувшим и бодрым, а Целительница, которая всю ночь терзалась сомнениями и ворочалась с боку на бок, долго не могла заставить себя открыть глаза.

И совсем уж некстати собрался дождь. Мориан утверждал, что если они поторопятся, то успеют доехать до Очушек — это странное название принадлежало крупному человеческому селу, где даже имелся постоялый двор. Впрочем, поскольку стояло оно на пересечении нескольких весьма оживленных дорог, такая роскошь была вполне оправдана.