— Кто она? — спросила Хелен, возвращая его к реальности.

Гидеон уклонился от ответа. Он повидал достаточно девушек Рубикон, заливавшихся слезами, когда кто-нибудь из любимых клиентов выбирал другую, и поклялся не совершить подобной ошибки. Никогда не впускать их в свое сердце.

Он не узнал это тянущее чувство под ложечкой, пока Хелен не высказала правду.

Одну он все-таки впустил.

Теперь, глядя в лицо правде, он не хотел вникать в нее, ибо нет никакой надежды.

— Ох, Гидеон. Мне так жаль. Она одна из твоих клиенток, которая замужем, да?

Зажав в кулаке черную пешку, Гидеон уставился на огонь в камине, прогоревший до углей.

— Он пожилой, ее муж?

— Не знаю, — натянуто ответил Гидеон. Меньше всего ему хотелось думать о муже Беллы.

— Она знает?

— Что именно? — Он смущенно взглянул на Хелен краем глаза.

Как Белла может знать, если он сам понял это лишь несколько минут назад? Гидеон снова отвел взгляд.

— Когда ты снова увидишь ее?

— Не знаю. Не знаю, планирует ли она еще раз нанять меня. — Каждое утро он просыпался с надеждой получить письмо от Беллы. Но так и не получил.

— Гидеон, если она небезразлична тебе, ты непременно должен повидаться с ней. Или хотя бы написать.

Глаза его вспыхнули от абсурдности подобного предложения, и он сердито посмотрел на Хелен.

— Это исключено.

— Почему?

— Я не могу… заявиться к ней домой без приглашения. — Он этого не сделает. Не появится у нее на пороге как страдающий от безнадежной любви дурак. Если она откажет ему, что вполне вероятно, он не переживет этого.

— Нет, можешь. Для замужних дам совсем не редкость принимать мужчин или позволять себе осмотрительные интрижки. Во всяком случае, узнай — может, ее муж стар и слаб здоровьем. Возможно, ей повезет, так же как мне, и супруг отойдет в мир иной, оставив ее свободной и состоятельной.

Гидеон снова взглянул на огонь, не желая тешить себя надеждой, что когда-нибудь она будет принадлежать ему. Даже не будь она замужем, женщина ее положения никогда не выбрала бы такого, как он.

— Гидеон, перестань думать о ней как о клиентке, думай о ней как о женщине, которую любишь. Борись за нее. Ты заслуживаешь счастья. Дай себе шанс, ибо до конца жизни будешь жалеть, если не сделаешь этого.

Хелен поднялась.

— Спасибо, мой друг. Здесь мы расстанемся, и я желаю тебе удачи, она тебе очень понадобится, — проговорила Хелен.

Гидеон встал и поцеловал тыльную сторону протянутой руки.

— Спасибо, Хелен. — Голос его прозвучал хрипло от наплыва эмоций, бушевавших в нем.

— Буду рада получить от тебя весточку. Непременно сообщи, если завоюешь свою леди.

В тот вечер Белла оставалась в оранжерее столько, сколько осмелилась, прежде чем темнота ночи стала подталкивать ее к ярко освещенному особняку, к безопасности своих комнат. Она прошла через сад и чуть-чуть приоткрыла заднюю дверь, чтобы только просунуть голову. Кухня была пуста. Она испустила облегченный вздох и осторожно, чтобы не издать ни звука, шагнула в дом и закрыла за собой дверь.

Она крадучись пошла через кухню. Ну почему он вернулся именно сегодня? Белла никогда не чувствует себя спокойно рядом с ним, даже когда он бывает благодушным. По ночам не спит, когда он находится в Боухилле. Пройдет немало дней после его отъезда, прежде чем она снова обретет покой.

Зачем он привез с собой «этих»? Мало ей одного Стирлинга, не хватало только его шайки приспешников. Этих сомнительных личностей, погрязших в пороке, обитающих далеко за пределами приличного общества. Они шумные, грубые и вечно пьяные.

Буйство, визг шлюх из местной таверны и дикий гогот сигнализировали, что они обосновались в ее гостиной. Белла решила подняться к себе по черной лестнице и зашагала назад по коридору. Быстро взглянув через плечо, повернула за угол и врезалась во что-то твердое. Она инстинктивно вытянула руки, чтобы восстановить равновесие, но резко отдернула их, когда ощутила скользкий шелк и холодный металл пуговиц.

— Что у нас тут?

Большая ладонь схватила ее за талию, пресекая попытки ретироваться. Черные, полуприкрытые веками глаза злонамеренно вспыхнули.

— Отпустите меня, — ледяным тоном произнесла Белла.

— Ты не одна из местных шлюшек, это точно. Значит, жена. Стирлинг говорил, ты первосортная штучка, и он не преувеличивал.

Сердце ее учащенно забилось.

— Отпустите меня.

Мужчина наклонился ближе. Локон черных волос упал ему на лоб. Похотливая ухмылка изогнула губы.

— И не подумаю. Оставлю тебя себе.

Она отвернулась.

— Вы не сделаете ничего подобного. Отпустите меня немедленно!

— А как гостеприимство? Разве ты не хочешь должным образом поприветствовать дорогих гостей?