Шах-наме
вернуться

Фирдоуси Хаким Абулькасим
Шрифт:
* * *
Как ветер, нетерпеньем окрыленный,Афрасиаб скакал на луг отгонный,Где косяки отборных скакуновПаслись весной у чистых родников.Афрасиаб — с двухтысячною свитой —Приехал в этот дол, лесами скрытый,Приехал он с певцами и виномПопировать, забывши обо всем.Глядит он: ни души в долине свежейГде стражи табунов? И кони где же?Вдруг с поля крик ужасный долетел,И страх сердцами храбрых овладел.Табунщик прискакал, пред шахом пал он,В слезах о небывалом рассказал он:«Рустам один напал, табун угнал,Побил мечом нас и в степи пропал».Поднялся говор средь мужей Турана:«Как дерзок стал он, славный сын Дастана!Какие с нами шутки шутит он!Пойдем! Убьем! Возьмем его в полон!Иль мы ничтожны, жалки и презренны,Что не боится нас Рустам надменный?!Спешить нам нужно — табуны отбить,Не то вовек позора не избыть!»И царь с дружиной, с четырьмя слонамиПошел за угнанными табунами.Рустам увидел их средь пыльной мглыНа расстоянье пущенной стрелы.Погоне он навстречу устремился,Осыпал стрелами, за меч схватился.Когда убил он шестьдесят мужей,Меч кинул, палицей взмахнул своей.Лишь треск пошел от шишаков булатных.Не стало многим тут путей обратных.Афрасиаб, увидя сей ypон,Вспять обратился, тяжко огорчен.Бежал, забыв о мести и о славе,Слонов Рустаму и шатер оставя.За ним — остатки войска. А РустамГрозой весенней гнался по пятам.Спасли, как вихри унесли их кони...А сам Рустам вернулся из погони.Добычу он навьючил на слонов,Погнал их сзади шахских табунов.Он двигался в степи неторопливоИ вдруг опять увидел Акван-дива.Див молвил: «Видно, боем ты не сыт?Не поглотил тебя пучинный кит?Душа твоя в волнах не охладела?»Услышал речь его слоновотелый.Метнул он свой аркан волосяной —И шею дива захлестнул петлей.Поверг он сердце дива в смертный холод,И палицей тяжелой, словно молот,Аквана грянул он по головеИ мозг его разбрызгал по траве.Рустам, схватив убитого за гриву,Отсек главу воинственному диву;И восхвалил дарующего свет,Кто держит жребий ратей и побед.Но хуже дива злой, кто полн изъяна,Неблагодарен милости Йездана,Кто света человечности лишен;Не человек, а див породой он!Пусть этих слов твой ум не понимает;Им чутко разум доброго внимает.Но если воин, как Рустам, силенИ мощью в преизбытке наделен,—Его не называй ты Акван-дивом,Не уязвляй судом несправедливым.О древний старец, что мне скажешь ты,О мире, о смятении тщеты?Кому победу, взлет, кому паденьеСулит в грядущем времени стремленье?Но бесконечность времени для насНа сей земле дарит всего лишь час.Кто знает, сколько битв, пиров в грядущемСкрывается под куполом бегущим?
* * *
Рустам главу Аквану сокрушилИ к трону Кей-Хосрова поспешил.Гнал табуны туранской степью дикой,Гнал караван с добычею великой.Он гнал Афрасиабовых слонов,Чтоб ликовал великий Кей-Хосров.Хосрову донесли: «Владыка, ведай:Рустам идет с добычей и победой!»Царь понял: славный пахлаван, землиНе упустил онагра из петли.Сказал: «С Рустамом встреча — дивам горе.Рустам на суше — барс, акула — в море.Льву от Рустама ног не унести;Не встанет войско на его пути!»Увидев тучу пыли издалече,Царь приказал айван готовить к встрече.Велел трубить в карнаи славный шах,Пошел встречать с дружиной на слонах.Рустам увидел стяг, карнай услышалИ нонял, что Хосров навстречу вышел.Сошел с коня, склонился пред царемПод клики войска и карнаев гром.И повелел дарящему короны —Сесть на коня властитель благосклонный.Поехал радом с шахом Тахамтан;Взошли с открытым сердцем на айван.Иранцам в дар коней Рустам отправил.Себе он Рахша своего оставил.Слонов к царю велел он отвести.Слонам со львом степным не по пути.Айван просторный стал для званых тесенПотребовали вин, и струн, и песен.Рустам по просьбе шаха за виномРассказывал о подвиге своем:«Когда Акван онагром мне явился,Я красоте онагра изумился.Но ужаснулся б каждый человек,Когда у дива шкуру я рассек.Слоновья голова с косматой гривой...Клыками пасть оскалилась у дива.Глаза — железо, черногубый рот.Взглянуть — от омерзенья дух займет.Он был сильней верблюда-исполина.Вскипела кровью дива вся долина.Я голову Аквану отрубил,Кровавый ключ из жил его забил».Царь чашу в изумление оставил,И восхвалил Рустама, и прославил:«Хвала тебе, Рустам! Хвала судьбе!Кто видел чудо, равное тебе?Кто из людей подобен ТахамтануПо мужеству, и облику, и стану?Избыточно меня дождем щедротОсыпал тот, кто создал небосвод,Коль между царскими богатырямиСидит Рустам, охотник за слонами!»Так две недели царь пропировалИ почести Рустаму воздавал.В начале третьей богатырь великийСказал: «Позволь уехать мне, владыка.Хочу в Забулистане побывать,Порадовать хочу отца и мать.Я скоро снова пред тобой предстану,Готовить месть великую Турану.Не месть за Сиявуша — табуны,И крови Сиявуша нет цены».Хосров раскрыл врата казны ИранаИ одарил Рустама Тахамтана.Дал десять чаш каменьев дорогих,Парчовых пять кафтанов с плеч своих,И в поясах златых рабов румийских,И в ценных ожерельях слуг индийских.Корону бирюзовую и тронСлоновой кости дал Рустаму он.Сказал: «Дарю от сердца, хоть немного.Прими, Рустам, мой дар во имя бога!Сегодня днем ты нашим гостем будь,Наступит вечер, отправляйся в путь».День пировать Рустам с царем остался,А к вечеру он встал и распрощался.Царь два фарсанга провожал его.Прощаясь, обнял друга своего.Рустам с дружиной скрылся в отдаленье..Шах обратился вновь к трудам правленья.Он правил так, как лучше находил,И справедливость в мире утвердил.Так древний свод кружится над землею —То луком обернется, то стрелою.

Бижан и Манижа

Перевод С. Липкина

Начало сказания

Покрыла ночь лицо свое смелой,Сатурн, Меркурий, Марс оделись мглой.Луна как будто собралась в дорогу,Но, двигаясь по своему чертогу,Увидела: вселенная темна,—Ей стало страшно, съежилась она,Почти погас венец ее державы,—И стынет воздух ночи, пыльный, ржавый.Ночь, двинув войско, с пологом пришла,Что был черней вороньего крыла.Как сталь, заржавел свод небес просторный,Лицо измазал он смолою черной.Куда ни гляну — Ахриман-злодейС разъятой пастью движется, как змей.Холодный вихрь на черном взвился лоне,Как будто негр сдувает пыль с ладони!Вскипели волны мрака, клокоча,—Темно в саду и около ключа.Для жизни сил у солнца не осталось,Небесный свод почувствовал усталость.Казалось, в сон земля погружена,Над ней шатром восходит тишина.Самим собой напуган мир, и дажеЗвонков не слышит он полночной стражи.Не свищет птица, и не воет зверь,Добро и зло немотствуют теперь.Не видно ни подъема, ни обрыва,На сердце от бездействия тоскливо.Я с места встал и обратился к той,Что украшала мой приют простой.Сказал я: «Выйди в сад, моя отрада,Свечу поставь среди ночного сада».Она: «К чему тебе огонь свечи?Ужель заснуть не можешь ты в ночи?»«Не спится мне, — подруге я ответил, —Да будет сад ночной, как солнце, светел.Вина мне принеси, устроим пир,На чанге заиграй, о мой кумир!»Она пришла, мой идол, собутыльник,В ее руках — сияющий светильник,Вино, айва, гранаты и лимонИ кубок, что для шаха сотворен.Играла, пела и пила, как будтоМеня пленяла чарами Харута,Мир озарила силой колдовской,Вернула сердцу моему покой.Послушай, что подруга мне сказала,Меня вином обрадовав сначала.Сказала мне прелестная луна:«На благо людям жизнь тебе дана!Одно сказанье, наслажденья ради,Тебе из древней я прочту тетради.Когда мою услышишь быль,— стократПревратности судьбы тебя смутят:Быль о любви, о битвах, хитрыx чарах,О знатных людях, о чертогах старых».Сказал я так: «О юный кипарис,Со мной сказаньем древним поделись».Она в ответ: «А ты, о друг мой близкий,В стихах рассказ поведай пехлевийский».Возлюбленную попросил я вновь:«Начни — и нашу ты умножь любовь.Быть может, в это окрылишь мгновеньеМое мятущееся вдохновенье,Уйдя от смуты, отдых обрету,Твою благословляя доброту.Сказанье это я в стихи оправлю,Ни слова не прибавлю, не убавлю,И буду я вознагражден творцом,О нежный идол с ласковым лицом!»Подруга, прекратив мое терзанье,Прочла из свитка древнего сказанье.Ее рассказ в стихах я передам:Внимай же всей душой моим словам!

Армяне просят Хocpова o помощи

Когда Хосров пришел на бой суровый,{34}Чтоб в мире утвердить порядок новый,Померк Туран, исчез его престол,Величье солнца Кей-Хосров обрел.Был дружен светлый небосвод с Ираном,Он обласкал мужей, высоких саном,Сей мир, иранцам милости даря,Водою верности омыл царя.Мудрец не станет отдыхать вовекиВ тех руслах, где когда-то были реки.Две трети мира захватив, ХосровЗа Сиявуша стал карать врагов.Воссел однажды весело властитель,Воителей призвал в свою обитель.Престол велел украсить он светло,Надел венец жемчужный на чело.Он пил вино из чаши — из рубина,И пело сердце с чангом воедино.Богатыри сидели по бокам:Здесь были Фарибурз и Густахам,Гударз, Фархад и Гив, отважный воин,Гургин, Шапур, что ловок был и строен,Могучий Тус, гроза царей и стран,Смельчак Хуррад, воинственный Бижан.Вино, достойное царя такого,Пьют витязи — сторонники Хосрова.Пред ними розы белые блестят,Вино играет в чаше, как агат.Красавицы стоят пред властелином,Благоухая мускусом, жасмином,Они, подобны пери на пиру,Явились, как рабыни, ко двору.Вдруг вышел из-за полога привратник,Начальнику поведал этот латник:«Посланцы из Армении пришли,Хотят узреть властителя земли.За помощью к царю пришли армяне.Что ищут правосудия в Иране».Обдумав эти важные слова,Пришел к царю служителей глава.Велел владыка, чтоб начальник стражиТех страждущих привел к нему тотчас же.Армяне, поднимая вопль и крик,Вошли, предстали пред царем владыкС руками на груди с земным поклоном,С рыданием, и жалобой, и стоном.Сказали: «Вечно, властелин, живи,Достоин ты бессмертья и любви.Ты помоги страдальцам чужестранным,Чье царство — меж Ираном и Тураном.Арменией зовутся те места,А наша просьба, о Хосров, чиста.Ты царствуй вечно в радости, в покое,Всей мощью подавляя все дурное.Ты — царь семи частей земли; везде,Всем странам помогаешь ты в беде.С Тураном через нас идет граница,Не можем там спокойно мы трудиться.На рубежах иранских лес растет —Источник беспокойства и забот.Мы там работали, трудолюбивы,Цвели сады, и колосились нивы.Опора наша, там стада паслись...О шах, на эту просьбу отзовись!Явились кабаны невесть отколеИ захватили лес, луга и поле.Клыки слоновьи, телом — крепче гор,От них армянам горе и разор.Кабанье стадо топчет наши пашни,Оно уничтожает скот домашний.Деревья, что для счастья взращены,Зубами разорвали кабаны.Перегрызут и камни эти зубы...Ужель судьбе отныне мы не любы?»Услышав скорбь и слезы в тех речах,Расстроился всем сердцем шаханшах.В нем состраданье вызвали армяне,Он кликнул смелых, созданных для брани».Сказал им: «Тот из витязей моих,Кто ищет славы в схватках боевых,Пусть двинется на битву с кабанами,—Да будет возвеличен всеми нами.Пусть обезглавит кабанов мечом,—Героя наградим и вознесем».Велел Хосров, не тратя слов впустую,Чтоб разостлали скатерть золотую,Чтоб на нее насыпал-казначейИ золота, и дорогих камней.Вот привели, в уздечках и попонах,Коней, Кавуса именем клейменных,Украшенных румийскою парчой.Не где же всадник с гордою душой?Затем сказал властитель величавый:«Герои, удостоенные славы! Кто хочет боль мою делить со мной,С тем поделюсь я царскою казной»Богатыри стояли молчаливо.Один Бижан, сын доблестного Гива,Вдруг вышел из толпы богатырейИ начал восхвалять царя царей:«Да в мире без тебя дворца не будет,Да в мире дням твоим конца не будет!Пойду — и в бой вступлю в стране чужой,Тебе я предан телом и душой».Смутился Гив, услышав речь Бижана:Увы, беда обрушилась нежданно!Восславил Гив и шаха и престол,Затем, вздыхая, к сыну подошел.Сказал: «К чему намеренье пустое,Бахвальство, безрассудство молодое.Пусть юноша разумен, именит,—Без опыта в бою не победит.Сперва спознайся с добротой и злобой,Соленое и горькое испробуй.Оставь неверный путь и не срамиСебя пред шаханшахом и людьми».Бижан, добру и разуму привержен,Словами Гива крепко был рассержен.Сказал: «Отец, непобедимый Гив!С чего ты взял, что слаб я и труслив?На речь твою отвечу я отказом:Я молод по трудам, но стар мой разум.Бижан, сын Гива, победит в лесу:Всем кабанам я головы снесу!»Речь витязя, не знающего страха»Обрадовала молодого шаха.Сказал он: «Доблести твоей хвала,Ты — щит, который нас хранит от зла.Мужами, равными тебе, владеяБезумен шах, боящийся-злодея».Затем Гургину приказал: «БижанНе знает, как идти в страну армян.С ним поезжай на скакуне крылатом,Бижану будешь другом и вожатым».

Бижан отправляется на бой с кабанами

Бижан, готовясь в путь, для бранных делПреопоясался и шлем надел.Он двинулся на бой вдвоем с Гургином,Помчался по нагорьям и равнинам.С воителем — гепарды, сокола:Охота тяжела, но весела!Как лев, он рыскал но дорогам края,Онагров и газелей, истребляя.Напав на ланей — самку иль самца,—Гепарды вырывали их сердца.Как бесов — Тахмурас на поле бранном,Бижан онагров уловлял арканом.Фазанов настигали сокола,Кровь на кусты жасминные текла.Так проскакал Бижан с Гургином рядом,—Им показался путь прелестным садом.Но вот и край, где лес издревле рос,Что ныне людям столько зла принес!Когда Бижан взглянул на ту чащобу,Он вспыхнул, и почуял в сердце злобу.Не знали кабаны в краю лесном,Что прискакал Бижан на вороном.Он въехал в лес, горя одним желаньем:Сразиться с диким полчищем кабаньим!Сказал Гургину: «Хочешь — ринься в бой,А нет — за темной притаись листвой:У озера — удачная засада.Лишь стрелы я пущу в кабанье стадо,—Забота будет у тебя одна:Взять булаву, услышав кабана.Я промахнусь,— взмахнешь ты булавою,Зверь со своей простится головою!»Сказал Гургин: «С властителем землиМы по-иному разговор вели.Тебе дана богатая награда,Чтоб уничтожил ты кабанье стадо.Я за других сражаться не привык,Я не соратник твой, а проводник!»Остолбенел Бижан широкоплечий.Когда услышал он такие речи.Вступил он в лес, уподобляясь льву,Натягивая лука тетиву.Как вешний гром, пугал лесные сени,Листву с дерев сметал, как вихрь осенний,Пошел на кабанов, как пьяный слон,В руке — булат, что в битвах закален.Но кабаны, друг друга призывая,Вдруг ринулись, клыками прах взрывая.На витязя напал один кабан,Кольчугу разорвал, как Ахриман.О щит свои клыки, широкомордый,Он тер, как сталь острят о камень твердый.И вепрь и витязь бешенства полны,И вся поляна — в пламени войны.Бижан ударил вепря в грудь булатом,Покончил с этим чудищем проклятым!Все кабаны в испуге затряслись,И сделались они смирнее лис.Их головы Бижан рубил как мститель,Вязал их к торокам коня воитель.Разбрасывая туши на пути,Клыки решил он шаху привезти,Чтоб витязя отвагу и дерзаньеЯвили знатным головы кабаньи.Горою взгромоздились торока:Свалила б ноша буйвола, быка!

Коварство Гургина

Гургин, исполнен злобы и досады,В смущенье появился из засады.Синел вдали необозримый лес...Он превознес Бижана до небес.Почувствовал он в сердце боль и горе,Со страхом думал о своем позоре.Ему внушил нечистый АхриманПредать Бижана, совершив обман!Такой Гургину был начертан жребий,Что он забыл о господе на небе:Кто роет яму для другого, тотСам в эту яму, низкий, попадет!Гургин с отважным юношей слукавил:Тенёта на пути его расставил.Сказал Бижану: «Витязь молодой,Ты смел, умен, сияешь красотой,И происшествий множество с тобоюСлучится: так предписано судьбою.Послушай, что скажу тебе сейчас.Бывал я в этой местности не раз,Я с Гивом здесь бывал на поле чести,С Ноузаром, Тусом и Рустамом вместе.Здесь много одержали мы побед,И много с той поры промчалось лет,Когда себе мы добывали славу,А властелину юному — державу.В двух днях пути отсель, ты должен знать,Есть место, где всегда пирует знать.Земля одета в зелень и багрянец,Привольем наслаждается туранец.Цветник пылает, и звенит ручейВ прибежище туранских силачей.Земля — атлас, а воздух — мускус томный,И соком роз наполнен ключ укромный.Цветы — кумиры — дышат в забытьи,Язычниками стали соловьи.{35}Их пеньем оглашается долина,Красуются фазаны вкруг жасмина.А скоро дни за днями пролетят,—То место расцветет, как райский сад.В садах, в горах, и днем, и в полнолунье,Там будут периликие колдуньи.Там дочь Афрасиаба, Манижа,Взойдет, как солнце,— как весна, свежа.В ее шатре — сто девушек-служанок,Сто идолов, сто молодых тюрчанок,Ланиты их завешены, а станУ каждой из красавиц — как платан!Венчают их цветы, глаза — чуть пьяны,А губы их даруют сок багряный.Здесь предаются девушки пирам,Кумирню здесь найдешь — китайский храм,И если путь в Туран тебе отраден,То к месту празднеств мы прибудем за день.Из луноликих лучших отберем,Затем предстанем с ними, пред царем».Был очарован и взволнован разомДоверчивый Бижан таким рассказом.Был молод, сладострастием томимИ поступил, как должно молодым.

Бижан отправляется на свидание с Манижой, дочерью Афрасиаба

Они в далекий путь помчались оба:В одном — восторг, в другом — пылает злоба.Воитель, что отважно воевал,Устроил между двух лесов привал.Два дня, с гепардами и соколами,Охотничьими тешились делами.Был пестрым лес, как петушиный глаз,Когда туда царевна собралась.Бижан услышал от Гургина вестиО празднествах, о девушке-невесте.Сказал Бижан: «Взгляну, пойдя вперед,Как веселится тамошний народ,Увидеть я хочу на той поляне,Как празднуются праздники в Туране,Затеюм коня обратно наверну,—Своим копьем задену я луну.Начну с тобою после этой встречиИные, рассудительные речи».Потом сказал ему: «Достань венец,Что надевал на пиршестве отецИ праздничную озарял беседу,—Затем, что я теперь на праздник еду.Ты серьги, мне на счастье, дай сейчас.Мне царское запястье дай сейчас».Венец, запястье, серьги — все, что надо,Богатырю вручил хранитель клада.Украсив перьями Хумы венец,{36}Надел парчу румийскую храбрец.Велел коня седлать, как перед схваткой,Достал ремень с наследственной печаткой.Он перебросил ногу чрез коня,Помчался, к Маниже его гоня.Едва Бижан приблизился к поляне,Почувствовал томленье и пыланье.То зноем, то желанием палим,Под кипарисом скрылся молодым.Стоял он пред шатром красиволикой,И сердце страстью обожглось великой.Красавицы, как куколки нежны,Сверкали всеми красками весны.Земля, наполненная пеньем, звоном,Как бы встречала витязя с поклоном.Увидела царевна пред шатромВоителя, что был богатырем.Йеменскою звездой горят ланиты,—{37}Иль то жасмин, фиалкою обвитый?Блестят венец и рукоять меча,И на груди — румийская парча.Откинула царевна покрывало,К влюбленному любовью воспылала.Сказала мамке: «Ты поторопись,Ступай туда, где виден кипарис.Узнай, кто этот витязь неизвестный:То Сиявуш воскрес? То дух небесный?Спроси пришельца: «Кто твой проводник?Зачем сюда ты прибыл, в наш тайник?Ты Сиявуш иль ты пришел из рая,Сердца своей красой испепеляя?Иль как предвестник Страшного судаС огнем возмездья ты пришел сюда?Здесь я пирую каждою весною,Окружена прохладою лесною.Никто не знал, где заповедник мой,Но ты пришел, о собеседник мой!Ты человек иль пери отпрыск чудный,—Любовь принес ты в этот край безлюдный!Войди, о луноликий, в мой приют,Скажи мне, витязь, как тебя зовут?»Кормилица предстала пред влюбленным,Приветствовала витязя с поклоном,Вопросы повторила госпожи,—Расцвел Бижан от речи Манижи!Ответил богатырь с душою властной:«Послушай, посланная сладкогласной.Не Сиявуш, не дух я неземной,Мой знатный род высок в стране родной.Бижан, сын Гива, я рожден в Иране,Я вепрей уничтожил силой длани,Кабаньи туши разбросал в лесу,Теперь клыки царю преподнесу.Лишь я узнал про сей приют приятный,К отцу я не пустился в путь обратный,Помчался я неведомым путем,Надеждой беспокойною ведом:Быть может, мне судьба дарует милость,Чтоб дочь Афрасиаба мне приснилась.Я здесь с душою пламенной стою:Как пред китайской храминой стою!Мне должное воздай ты без пристрастья,—Венец получишь, серьги и запястья.Меня к месяцеликой проводи,—Да вспыхнет страсть ко мне в ее груди».Та речь была кормилице желанна,—Царевне принесла ответ Бижана.«Вот так,— сказала,— создан он творцом,Таков он ростом и таков лицом».И был ответ царевны: «НенарокомНашел ты, что искал в лесу далеком.Ко мне походкой гордой поспешиИ сумрак озари моей души.Прозрею, лишь тебя окину взглядом,Сухая степь цветущим станет садом».Блеснул Бижану путеводный свет,Как только мамка принесла ответ.

Бижан приходит в шатер Манижи

Он вышел из-под кипарисной тени,За мамкой вслед пошел в тайник весенний,Направился, судьбу благодаря,Он к дочери туранского царя.Бижан вступил в щатер, высок и строен.Был в золотой кушак затянут воин.Царевна подошла, как день светла,Обняв его, кушак с него сняла.Спросила: «Хороша ль была дорога?Была ли в битве у тебя подмога?Зачем ты свой красивый лик и статьПривык на поле боя изнурять?»И мускусом, и розовой водоюЕму помыли ноги пред едою.На скатерти была обильца снедь,Служанки не давали ей скудеть!От музыки бежали все печали,Вином и пеньем гостя услаждали,Напев рабынь был нежен и крылат,И чанг звенел, и не смолкал барбат.Парча блестела, как наряд павлиний,Казалось,— шкура барса на долине!Шатер пленял резьбою золотой,Благоухал он амброю густой.Вдвоем с Бижаном из хрустальной чарыПила царевна сок хмельной и старый.Три дня, три ночи было им даноСпать, обниматься, петь и пить вино!