Шах-наме
вернуться

Фирдоуси Хаким Абулькасим
Шрифт:

Престарелый Фаридун не мог отомстить за смерть любимого сына. Это сделал Манучихр. Возмужав, он собрал рать, разбил войска Сальма и Тура и обезглавил злодеев. Фаридун при жизни возвел Манучихра на царство.

С престолом он простился ясным взглядом,Три головы сынов с ним были рядом.

Когда Манучихр воссел на престол, к юному царю пришел витязь Сам, владелец Систана, и сказал:

Мне глаз поручен над царем державы,Тебе — судить, мне — суд одобрить правый.

Другим приближенным царя стал богатырь Каран, сын кузнеца Кавы.

Сказанием о Зале, сыне Сама, и о его возлюбленной Рудабе, которая по матери происходит от Заххака, и начинается та часть книги Фирдоуси, которую принято называть богатырской.

Заль и Рудаба

Перевод С. Липкина

Рождение Заля

У Сама не было детей. ТомимыйТоскою, жаждал он жены любимой.Красавица жила в его дворце:Как мускус — кудри, розы на лице!Стал сына ждать: пришло подруги время,—Уже с трудом несла под сердцем бремя.И вот родился мальчик в точный срок,Как будто землю озарил восток.Он солнцу был подобен красотою,Но голова его была седою.Семь дней отцу боялись все сказать,Что родила такого сына мать.Кормилица, отважная, как львица,Не побоялась к витязю явиться,Известье о младенце принесла,И потекла из уст ее хвала:«Да будет счастлив Сам, страны опора,Да недруги его погибнут скоро!К жене, за полог, богатырь, войди,Увидишь сына у ее груди.Лицом прекрасен, полон благодати,Уродства никакого у дитяти,Один порок: седая голова.Твоя, о славный, участь такова!»С престола Сам сошел. Был путь недологК супруге молодой зашел за полог.Увидел седоглавое дитяИ помрачнел, страданье обретя.Чело подняв, явил свою тревогу,За помощью он обратился к богу:«О ты, пред кем ничто — и зло, и ложь,Один лишь ты отраду нам даешь!Быть может, я пошел путем обмана?Быть может, принял веру Ахримана?Тогда, быть может, втайне ото всех,Всевышний мне простит мой тяжкий грехУжалена душа змеею черной,И кровь моя кипит в мой день позорный:Когда меня о сыне спросит знать,Что об уродце витязям сказать?Что мне сказать? Родился див нечистый?Отродье пери? Леопард пятнистый?Покину я Иран из-за стыда,Отчизну позабуду я тогда!»Подальше унести велел он сына:Да будет для него жильем — чужбина,Отныне пусть уродец тот живетТам, где Симург взмывает в небосвод.Оставили дитя в глухой теснине,Ушли назад, и Сам забыл о сыне.

Птица Симург находит Заля

Птенцам Симурга надобна еда.Расправив крылья, взмыл он из гнезда.Увидел он дитя в слезах и в гореДа землю, что бурлила, словно море,Пылало солнце над его челом,Суровый, темный прах лежал кругом.Симург спустился,— жаждал он добычи,—И мальчика схватил он в когти птичьи,К горе Албурз, в гнездо, на тот утес,Где жил с птенцами, он дитя унес.Но помнил бог о мальчике дрожащем,—Грядущее хранил он в настоящем:Симург, птенцы взглянули на дитя,Что плакало, лицо к ним обратя,И мальчика седого пожалели,Познав любовь, им чуждую доселе.Так время шло, в гнезде ребенок рос,И только птиц он видел да утес.Стал мальчик мужем, похвалы достойным,На воле вырос кипарисом стройным...

Сам видит во сне сына

В тоске заснув и скорбью омрачен,Однажды ночью Сам увидел сон:На скакуне арабском тропкой узкойНаездник скачет из страны индусской,О сыне подает благую весть,Об этой ветви, чьих плодов не счесть.Проснувшись, богатырь призвал мобедовИ речь повел, о сне своем поведав.«Что скажете,— он вопросил,— о нем?Постигли вы его своим умом?»И стар и млад, услышав слово это,Свои уста раскрыли для ответа:«Свирепый зверь в лесах или в горахИ даже рыбы-чудища в моряхРавно своих детей растят любовноИ кормят их, о них заботясь кровно.А ты забыл, что завещал творец,Младенца бросил ты, дурной отец!Прося прощенья, обратись ты к богу,Он указует нам к добру дорогу».И Сам прилег, едва настала ночь:Душевную тоску терпеть невмочь.Во сне увидел: знамя златотканоСияет на вершине Индостана,Летит прекрасный юноша вперед,Большое войско за собой ведет,Мобед его сопровождает справа,Советник слева скачет величаво.Приблизился один из этих двух,Воителю сказал, терзая слух:«О многогрешный муж, лишенный чести,Чье сердце не страшится божьей мести!Как смеешь зваться ты богатырем,Когда ты птицу в няньки взял внаем?Седых мужей бранишь ты, прихотливый,Чья борода светла, как листья ивы!Подумай сам: виновен ли господь,Когда цвета твоя меняет плоть?Ничем считал ты сына-мальчугана,А ныне он — воспитанник Йездана:Наставника нежней не знает свет,Тебе ж в сыновнем сердце места нет!»Сам зарычал во сне, издал он стоны,Как лев свирепый, в западне плененный.Проснувшись, мудрецов призвал своих,Призвал он и старейшин войсковых,Помчался к той горе, что небу внемлет,Покинутых, отринутых приемлет.Видна ее вершина средь Плеяд,—{8}Звезду похитить хочет, говорят.А там — гнездо на высоте лазурной:Оно вреда не видит от Сатурна.{9}Алоэ ветви витязь увидал,Опоры под гнездом — эбен, сандал.Но как добраться Саму до вершины?Здесь даже след не сыщется звериный!Поняв, что нет ему пути наверх,Взмолился он и в прах лицо поверг:«Ты, что возвысился над вышиною,Над звездами, над солнцем и луною,—Подай мне руку, будь поводырем,Чтоб мог я, грешный, совершить подъем».А юноше сказал Симург в то время:«О ты, кого взрастило птичье племя!Я был твоей кормилицей в гнезде,Как нянька, за тобой летал везде,Прозвал тебя Дастаном: жертва бедствий,Ты был отцом обманут в раннем детстве.{10}Отец твой Сам, что в мире всех сильней,Великий богатырь и князь князей,Теперь пришел сюда, он ищет сына,И честь твоя пришла с ним воедино.Тебе помочь я должен, как птенцу,Чтоб невредимым отнести к отцу.А ты мое перо возьми с собою,Парить я буду над твоей судьбою.Накликнет недруг на тебя бедуИль зло и благо вступят во вражду,В огонь ты брось мое перо тотчас же,—Увидишь от меня добро тотчас же.Ведь я тебя вскормил в гнезде своем,Ты был с птенцами под моим крылом».И с ним в душе своей Симург простился,И поднял вверх, и плавно опустился,—Отцу спешил он юношу вернуть.У сына были волосы по грудь,Он был могуч, как слон, весна — ланиты...И разрыдался воин знаменитый,Склонился пред Симургом до земли,Уста его хвалу произнесли.Любовным взором Сам окинул сына:Венца достоин, трона властелина!Уста — рубины, очи — как смола,Белы ресницы, голова бела!И сердце Сама стало садом рая,Сказал воитель, сына восхваляя:«Мой сын, смягчи ты сердце и согрей,Прости меня, приди ко мней скорей.Я — раб ничтожный бога всеблагого,Но раз тебя, мой сын, обрел я снова,То клятву я даю перед творцом,Что нежным буду я тебе отцом.Ты скажешь мне желание любое,—Исполню я и доброе и злое».Он юношу, как витязя, одел,Скалистых гор покинул он предел.Спустившись в дол, потребовал для сынаКоня и одеянье властелина.Дастаном прозван был приемыш скал,Но сына Залем богатырь назвал.Тут перед Самом, радостны впервые,Старейшины предстали войсковые.Погнали барабанщики слонов,Взметнулась пыль до самых облаков.Звон золотых звонков и голос трубный,Индийские им подпевают бубны...С веселым кличем двинулся отряд,Ликуя, воины пришли назад,Вступили в город, позабыв печали,Одним богатырем богаче стали.

Сам и Заль приходят к царю Манучихру

Услышал царь, что сына Сам вернул,Что прибыл он торжественно в Забул.Та весть была царю царей приятна,И бога помянул он многократно.Ноузару, сыну, отдал он приказ —Навстречу Саму поспешить тотчас,Как властелина встретить и восславить,Его с великой радостью поздравитьИ, расспросив, сказать богатырю,Чтоб сразу же явился он к царю.Ноузар подъехал к Саму в миг отрадный,Был рядом витязь, юный и нарядный.Могучий Сам с гнедого соскочил,В объятия Ноузара заключил,Спросил он о царе, чей облик светел,О витязях,— Ноузар на все ответил.Посланье выслушав царя владык,Устами славный Сам к земле приник,И ко двору направился воительПоспешно, как велел ему властитель.В своем венце державном на престолВладыка мира с радостью взошел.По обе стороны царя восселиКаран и Сам, в глазах у них — веселье.Был юный Заль, блиставший красотой,Убранством, палицею золотой,Царю представлен, царственному дому,—Царь подивился юноше седому.Властитель попытать велел жрецам,Мобедам, звездочетам, мудрецам,—Что Залю предназначено судьбою?Вождем рожден ли? Под какой звездою?Чем будет он, когда войдет в года?Какие речи поведет тогда?Недолго длились мудрецов расчеты,Увидели по звездам звездочеты,Что слава храбреца — его удел,Он горд, и трезв умом, и сердцем смел.Найдя отраду в этом приговоре,Был счастлив царь, и Сам забыл о горе.Владыка мира приготовил дар —Такой, что восхитились млад и стар:Коней арабских, убранных богато.Индийские мечи в ножнах из злата,Несметное количество ковров,Динаров, злата, яхонтов, мехов,Румийских слуг в парче родного края:Узоры — жемчуга, ткань — золотая,Подносы, чаши, полные красы,В сверканье хризолита, бирюзы,С шафраном, мускусом и камфарою,—Рабы вручили юному герою.При том — и щит, и палицу, и лук,И много стрел, и копий, и кольчуг.Трон в бирюзе, печать — огонь рубина,Златой венец и пояс властелина.Тут Манучихр условье написал,Подобно раю, полное похвал:Кабул, Забул, и Май, и землю Хинда,От моря Чина и до моря СиндаВсе области,— гласил его указ,—Он Саму отдает в счастливый час.Тогда воскликнул Сам: «О справедливый,О судия правдивый, прозорливый!Смотри, во всей вселенной ни одинС тобою не сравнится властелинВ любви и правде, по уму и нраву!Земле ты дал покой, а веку — славу.К богатствам равнодушен ты земным,—Будь вечен вместе с именем твоим!»С царем простился витязь крепкостанный,К слонам приторочили барабаны,И город весь глядел на караван,Который путь держал в Забулистан.О витязе пришло в Систан известье,Обрадовались люди этой чести,Украсили Систан, как райский сад,Казалось, камни золотом блестят!Пришел на землю праздник благодатный,Узнали радость и простой и знатный.Со всей земли к дворцу богатыряВластители стремились, говоря:«Да принесет отраду сердцу СамаПуть юноши, ступающего прямо!»К Дастану шли, хваля богатыря,Каменья драгоценные даря.Затем отец, как должно властелину,О доблестях царей поведал сыну.Созвал в стране, со всех ее концов,Мужей бывалых, славных мудрецов,Созвал их для совета и беседыИ молвил: «О разумные мобеды!Приказ владыки нашего таков:Нам нужно двинуть множество полков,—На землю гургасаров я нагряну,Я войско поведу к Мазандерану.А сердце, душу здесь оставлю я,Глаза слезами окровавлю я.Когда я молод был, рассудку чуждый,Я совершил нелепый суд без нужды.Я бросил сына,— большей нет вины:Глупец, я не познал ему цены!Симург его взрастил, как воспитатель:На то благословил его создатель.Расцвел мой сын, покинутый отцом:Мне был ничем, а птице был птенцом.Когда пришла прощения година,Всемилостливый бог вернул мне сына.Я Заля отдаю вам как залог,Чтоб каждый память обо мне сберег.Вы Заля сохраните и наставьте,На верную стезю его направьте».Потом на Заля славный Сам взглянул:«Отныне знай: твое гнездо — Забул.С достоинством владей землей такою,Будь правосуден, щедр, стремись к покою.Мужей почтенных собери вокруг,И всадников, и знатоков наук.Учись ты, все науки уважая:В любой науке радость есть большая.Все раздавай, что от наук возьмешь:Постигнув знанья, ты добро поймешь».Так молвил он и трубам внял военным.Стал небосвод — смолой, земля — эбеном.{11}Звон бубенцов и колокольцев звонНад ставкой зазвенел со всех сторон.Отправился в сраженье воевода.Проделал Заль с отцом два перехода:У витязя, возглавившего рать,Учился он полками управлять.

Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVI века.

Заль и Рудаба влюбляются друг в друга

Был некий царь Михраб. Отважный воин.Богат, могуч, он власти был достоин.Свой род от змея, от Заххака, вел,В Кабуле утвердил он свой престол.Платил он Саму подать ежегодно:Он был слабей, борьбу считал бесплодной.Узнав о молодом богатыре,Он прибыл из Кабула на зареС казной, с оседланными скакунами,С рабами и со всякими дарами:Привез динары, мускус и шафран,Рубины, шелк, парчу заморских стран,Венец, владык достойный знаменитых,На шею цепь златую в хризолитах.Когда услышал юноша Дастан,Что прибыл из Кабула караван,К Михрабу вышел он с приветным взглядомИ посадил царя с собою рядом.С почетом гость был принят поутру,И вот сердца раскрылись на пиру.Все витязи вокруг стола воссели,И богатырское пошло веселье.Наполнил чаши кравчий молодой,Взглянул на гостя юноша седой.Понравился, видать, Михраб Дастану,Дивился он его красе и стану,—Любовь к Михрабу сердце обожгла!Когда же встал Михраб из-за стола,Промолвил Залю богатырь из свиты:«Послушай слово, витязь именитый!Есть дева за завесой у царя,Лицо ее сияет, как заря;Слоновой кости уподоблю тело,С платаном стан ее сравню я смело;Чернее мускуса — арканы кос,Запястий кольца — завитки волос;Цветы граната — две ее ланиты,К плодам граната груди приравни ты!Сравню глаза с нарциссами в цвету,Ресницам ворон отдал черноту;Напоминают брови лук таразский,{12}Слегка покрытый мускусного краской;То — мира ненаглядная весна,Певучая, нарядная весна!»Взволнован был Дастан таким рассказом,Покинули его покой и разум.Настала ночь, пришла к нему печаль,К невиданной красе стремился Заль.От жарких дум душа его болела,Любви он сердце посвятил всецело...Вот повод в путь обратный повернул,Вернулся утром царь Михраб в Кабул,Цветущим садом, что дышал покоем,Направился к своим ночным покоям.Два солнца принесла ему судьба:Одно — Синдухт, другое — Рудаба.Они поспорили б с весенним садомБлагоуханьем, прелестью, нарядом.На дочь с восторгом посмотрел отец,Просил он, чтоб хранил ее творец.То — кипарис облит сияньем лунным,И амбра над челом темнеет юным.Она в парчу, в каменья убрана,Как райский сад, желанного полна.Жемчужинам позволив приоткрыться,Вопрос Михрабу задала царица:«Как ты пошел, супруг мой, как пришел?Да будешь ты далек от бед и зол!Седого Заля каково обличье?Престол его влечет, гнездо ли птичье?Видны ли человека в нем черты?Отважно ль сердце? Помыслы чисты?»Михраб ответил на слова царицы:«Платан мой среброгрудый, лунолицый!Во всей вселенной нет богатырей,Подобных Залю силою своей,Нет росписи и нет дворца такогоС изображеньем храбреца такого.Пред ликом Заля никнет аргуван,Он молод, бодр и счастьем осиян.Один порок, что голова седая:Так скажет муж, придирчиво взирая,Но знай, что Заля красит седина,Сказал бы, что чарует нас она!»Отцу внимала Рудаба с волненьем,Краснея, вспыхнула цветком весенним.Она теперь покоя лишена:Душа любовью к Залю зажжена!Страсть воцарилась в сердце, свергнув разум,И нрав и мысли изменились разом.А было у нее служанок пять,Пять любящих рабынь, тюрчанок пять.Сказала тем служанкам несравненным:«Хочу поведать вам о сокровенном.Наперсницы, пред вами не таюсь,Я с вами всеми тайнами делюсь.Узнайте же, внимая мне с участьем,—Да озарятся ваши годы счастьем,—Я влюблена. Любовь моя сильна,Как моря непокорная волна.Сын Сама овладел моей душою,Он и во сне стоит передо мною.Люблю его и думаю о нем,К нему и ночью я стремлюсь и днем.Надумать способ вы должны, рабыни,Чтоб я от мук избавилась отныне».Служанки подивились тем словам:Такие речи для царевны — срам!Вскочили, будто бесы в них вселились,С упреками к царевне обратились:«Венец владычиц мира, ты светлоВздымаешь над царевнами чело,Ты славишься от Хинда и до Чина,Блестящий перстень, красоты вершина!Где кипарис, чей тонок стан, как твой?Лучи Плеяд затмил твой лик живой!Индийский раджа, полон восхищенья,Кейсару шлет твое изображенье.А ты? Не знаешь, видно, ты стыда,Отца ты обесчестишь навсегда!Того ты любишь, кто творцом отринут,Того, кто был своим отцом покинут,Кто птицей был вскормлен в гнезде глухом,Кого клеймят на сборище людском.Нигде от женщин старцы не родятся,А если родились, так не плодятся.Весь мир в тебя влюблен, тобой сражен,Во всех дворцах твой лик изображен,Твои глаза увидев, стан упругий,Светило дня пойдет к тебе в супруги!»Повеял ветер, на огонь дыша,—Так у царевны вспыхнула душа,И отвернулась от служанок дева,Закрыв глаза, исполненные гнева.Придя в себя, от ярости бледна,Нахмурив брови, крикнула она:«Нелепа ваша речь, глупа, незрела,Таким речам внимать — пустое дело!Ни раджу, ни хакана не хочу,Царя царей Ирана не хочу,Я только одному женою стану,—Плечистому, высокому Дастану!Слывет он старцем или молодым —Соединю я душу только с ним!»Услышав сердца страстного, больногоСмятенный крик, в одно сказали словоПрислужницы: «Ты — наша госпожа,Тебя мы любим, преданно служа.Исполним, что велишь, без промедленья,—Да приведут к добру твои веленья.Когда тебе потребна ворожба,Мы целый мир обманем, Рудаба,В колдуний превратимся мы, в газелей,Взлетим к пернатым ради наших целей».Раскрыла Рудаба свои уста,Улыбкой озарилась красота:«Когда вы слово в дело обратите,Вы древо плодоносное взрастите,Как яхонт, будет ценен каждый плод,И те плоды наш разум соберет».Прислужницы расстались с госпожою,Ей послужить желая всей душою.

Служанки Рудабы встречаются с Залем

Убрав цветами косы и надевПарчу из Рума, пять прекрасных девПошли к реке, пошли тропой прохладной.Равны весне — цветущей и нарядной.Был месяц фарвардин, был новый год.На правом берегу прозрачных водСидели Заль, и витязи, и слуги,На левом были девушки-подруги:Цветы срывая, шли среди кустов,—Скажи: цветы в объятиях цветов!Спросил Дастан, не отрывая взгляда:«Откуда эти пять поклонниц сада?»Ответствовал слуга богатыря:«То из дворца кабульского царя,То Рудаба, Кабула месяц нежный,Служанок посылает в сад прибрежный».Влюбленного потряс ответ такой.Он запылал, он потерял покой.Узрев служанок красоту девичью,Взял у слуги он лук, пошел за дичью.Пошел пешком — и видит: над травойСклонился сокол с черной головой.Он выждал, чтоб в полет пустилась птица,И вот его стрела вдогонку мчится.Он сбил стрелою птицу, и тогдаОт крови красной сделалась вода.Приказ Дастана услыхали девы,Чтоб дичь слуга отнес на берег левый.Одна из дев, чей сладок был язык,Слугу спросила, глядя в юный лик:«Кто этот витязь мощный, слонотелый?Какого племени властитель смелый?Какой из лука ловкий он стрелок!Он смерти всех врагов своих обрек!Всех всадников красивей этот воин,И меток он, и ловок он, и строен!»Тот, закусив губу, ответил ей:«Так о царе ты говорить не смей!Нимрузский шах, он Сама сын единый,Его зовут Дастаном властелины.Пускай объездит всадник целый свет —Такого; как Дастан, на свете нет!»А та, взглянув на отрока с улыбкой,Ответила: «В твоих словах — ошибка!В чертогах у Михраба есть луна,—Затмила твоего царя она.Слоновой кости — цвет, а стан — платана;Венец волос — как мускус богоданный;Глаза — нарциссы томные; каламСеребряный — опора двум бровям;{13}Сжат нежный рот, как сердце, что в несчастье;Сравню я кудри с кольцами запястий;Сквозь ротик даже вздоху не пройти,—Таких красавиц в мире не найти!»Смеясь, вернулся отрок тонкостанный.Услышал он от славного Дастана:«Чему ты засмеялся, мой слуга?Зачем зубов открыл ты жемчуга?»Слуга его порадовал ответом,И сердце Заля озарилось светом.Проворному слуге он дал приказ:«Пойди скажи служанкам, что сейчасИз цветников им уходить не надо:Вернутся с самоцветами из сада!»Потребовал динаров, жемчугов,Парчи золототканой пять кусков,Сказал: «Тайком служанкам подарите,Об этом никому не говорите.Пускай с известьем тайным от меняПойдут к царевне, верность мне храня».Пошли рабы с открытою душою,С каменьями, динарами, парчою,Пять луноликих щедро одаря,Сказали им наказ богатыря.Одна, слугу заметив молодого,Сказала: «Тайной не пребудет слово.Есть тайна двух, но тайны нет у трех,И всем известна тайна четырех.Посол, совету моему последуй:Коль слово — тайна, мне его поведай!»Обрадовалась, на ухо словаШепнув подругам: «Мы поймали льва!»Назад вернулся вестник черноглазый,Что витязя исполнил все приказыИ тайну эту должен был беречь,—Поведал обольстительницы речь.Дастан пошел в цветник: луна КабулаТеперь ему надеждою блеснула!Таразские кумиры подошли,Дастаиу поклонились до земли,Услышали они вопрос ДастанаО блеске, стане и лице платана.Сказал: «Правдивым внемлю я словам,Смотрите, лгать я не позволю вам!А если я в словах обман открою,То всех слоновьей растопчу стопою!»Рабыня, пожелтев, как сандарак,К ногам его упала, молвив так:«Еще от женщин не рождались дети,—Среди князей не сыщешь в целом свете,—Что были бы, как Сам, умны, сильныИ чистоты и мудрости полны.А ты — второй, с отважною душою,С высоким станом, львиною рукою,Струится по твоим щекам вино{14}И тело амброю напоено.А третья — Рудаба, луна вселенной,То — кипарис, пахучий, драгоценный,Жасмина, розы радостный расцвет,Звезды Сухейль счастливый, ясный свет.С серебряного купола арканыСпадают вдоль ланит, благоуханны.Красавиц, равных ей, в Китае нет,Звенит ей слава от семи планет!»Служанку витязь вопросил прекрасный,—Стал сладостным и нежным голос властный:«Теперь, когда мою ты знаешь страсть,Скажи мне, как могу я к ней попасть?Любовь к царевне — вот мое пыланье,Ее увидеть — вот мое желанье!»А та: «Когда ты повелишь, храбрец,Мы поспешим к царевне во дворец,Всего наскажем ей, в силки заманим,—Ты нам поверь, тебя мы не обманем.Расставив путы, мы ее пленим,Ее уста мы поднесем к твоим.А если муж, зовущийся Дастаном,Захочет сам пожаловать с арканомИ заарканит он стены зубец,—То лев ягненка схватит наконец!»Красавицы ушли; вернулся витязь,Надеждой и томлением насытясь.К вратам дворца подруги подошли,—Охапки роз они в руках несли.Привратник, жесткий сердцем, речью грубый,Их встретил со враждой, сказал сквозь зубы:«Ушли вы слишком поздно со двора.Кто вас пустил? Вам спать давно пора!»Красавицы слезами разразились,В отчаянье к привратнику взмолились:«Такой же, как и прежде, нынче день.Не прячет дивов розовая сень.Весенний свет горит над нашим краем,И мы с лица земли цветы срываем».Ответствовал подругам страж двора:«Не так сегодня тихо, как вчера,Когда в Кабуле не было Дастана,Шатров походных, воинского стана.Должны вы знать, что до начала дняКабульский царь садится на коня.Накажет крепко вас владыка строгий,С цветами вас увидев на дороге!»Подруги во дворец вошли гурьбой,Шептаться стали с милой Рудабой,Динары положили, самоцветы,—Посыпались вопросы и ответы.Луна сказала: «Молвите сперва:Он лучше ли, чем говорит молва?»Все пятеро в одно сказали слово,Богатыря восславив молодого:«Высок и строен Заль, как кипарис,Глаза его — как смоль и как нарцисс.Сверкает царским блеском взор открытый,Уста — рубины, словно кровь — ланиты.Один изъян, что голова седа,Но это не позор и не беда.«Так должно быть!»—ты скажешь, если взглянешь,А нет — любить его не перестанешь.Сказали мы: «Свиданья близок час»,—С надеждой в сердце он покинул нас».Воскликнула сиявшая луною:«Мне кажется, что стала я иною!Тот салмый Заль, тот птенчик молодой,В гнезде вскормленный, слабый и седой,Вдруг обернулся ярким аргуваном,—Могуч, красив лицом и строен станом!»Так говорила, и смеялся рот,Казалось, на щеках гранат цветет.Служанка луноликой отвечала:«Подумай о свидании сначала!Твои мечты исполнены творцом,—Да завершатся радостным концом!..»Беседка там была — как день погожий,На стенах нарисованы вельможи.И вот в парчу беседка убрана,Полна дыханья амбры и вина.Пришли, расставив золотые блюда,Осыпав землю горстью изумруда.Везде — фиалка, лилия, нарцисс,Кусты жасмина пышно разрослись.От розового сока стали крашеСеребряные, золотые чаши.Сияла там небесная краса,И амбра поднималась в небеса.

Заль идет к Рудабе

Вот солнце заперли, закрыли кельюИ потеряли ключ с благою целью.Явилась в стан служанка со двора:Мол, дело сделано, ступай, пора!Заль поспешил к назначенному месту:Так делает жених, ища невесту.Влюбленная смотрела с кровли вниз:Она — луной венчанный кипарис.Услышал витязь голос благодатный:«Добро пожаловать, воитель знатный!Ужели ты пешком сюда пришел?Был этот путь для царских ног тяжел!»Привет услышав со стены высокой,Он встретился глазами с солнцеокой.«О госпожа! Прими,— воскликнул он,—Хвалу от неба, от меня поклон!Давно, рыдая, провожу я ночи,К звезде Симак я устремляю очи,Молю творца послать мне благодать:Твое лицо мне тайно показать.Теперь узнал я радость первой встречи,Твой голос нежный, ласковые речи..Но я стою внизу, ты — на стене,Наверх взобраться помоги ты мне».Услышав, что сказал седоволосый,Царевна черные спустила косы,—Таких еще не видел небосклон;Был тот аркан из мускуса сплетен!Спускалась ли со стен коса такая?Заль молвил про себя: «Краса какая!»За черной прядью извивалась прядь,—Их можно было змеями назвать!Она сказала: «Воин именитый,Свой львиный стан и плечи распрями тыИ к черным косам руку протяни:Арканом станут для тебя они!»Такая речь царевны луноликойДастану показалась странной, дикой.Он косы целовал своей луны,И поцелуи были ей слышны.Сказал: «Не быть такому дню вовеки,Я зла тебе не причиню вовеки!»Тут взял он у раба аркан, свернул,Взметнул небрежно — даже не дохнул.Попал в петлю зубец стены старинной,На кровлю Заль взобрался в миг единый.Когда уселся он — чиста, светла,К нему с поклоном пери подошла.Она в свою взяла Дастана руку,—Пошли вдвоем, забыв былую муку.Спустились вниз,— дорога их легка,В руке могучей — нежная рука.Вот перед ними дом, расписан златом,Они пришли к тем царственным палатам.Что излучали свет, как райский сад:Рабыни перед гурией стоят!Смотрел он, станом восхищен девичьим,Лицом, кудрями, блеском и величьем:В запястья, в ожерелья убрана,Она сияла, как сама весна!С достоинством, как властелин великий,Воссел Дастан напротив луноликой.Висел на поясе его кинжал,Венец его рубинами блистал.Любовь росла, стремясь навстречу счастью,Ушел их разум, побежденный страстью.Но вот рассвет забрезжил над дворцом,Раздался в ставке барабанов гром.Как тело — с жизнью, дух — с телесной силой,Простился богатырь с царевной милой.Мгновенно с кровли сбросил он аркан,Покинул дом возлюбленной Дастан.