— Щекотно.

Но рыцарь не унимался. Снова и снова он нападал не неуязвимую тварь. Тварь продолжала ехидно ухмыляться. Наконец отважный спасатель несчастных принцесс особенно высоко взмахнул мечом, не удержал равновесия и со стуком, переходящим кое-где в звон, рухнул на пол. Точнее приземлился на пятую точку.

Принцессы некультурно ржали. Шаррауданапалларамм смотрел с сочувствием на наглой черной морде.

— Я что-то делаю не так? — грустно спросил рыцарь.

Дракон, аккуратно подцепив когтем доспех, поставил незадачливого истребителя на ноги.

— Иди, милок, отсюда, — посоветовал Шарик, — не твой сегодня день.

Рыцарь грустно кивнул и поплелся к выходу.

На следующий день в пещере побывало еще четверо претендентов (то ли на руку принцессы, то ли на награду, то ли на славу грозного победителя драконов).

Один из них, обнаружив перед собой полного сил и задора дракона, сразу дал деру, и бежал прочь, сопровождаемый оскорбительными выкриками всех трех принцесс и обидным ржанием дракона. Второго удалось обнаружить не сразу, а когда его присутствие все же было выявлено, незадачливого "рыцаря" долго пришлось обыскивать, поскольку, не обнаружив в пещере драгоценных камней, претендент решил прихватить нож Лизандры и торбу с травками. Третий долго стучал мечом по драконьей Шкуре (без видимого эффекта), а затем обругал дракона и принцесс обидными словами и удалился.

Лизандра мрачнела. Она понимала, что либо ей необходимо пересмотреть критерии отбора женихов, либо она до конца дней своих останется в девушках. Однако какое именно из требований к кандидату снять с повестки дня, Лизандра никак не могла определить. Смелость или сообразительность? Влюбиться в трусливого умника или в смелого идиота? Эта дилемма решаться не желала.

Шарик и принцессы ей искренне сочувствовали, но предложить дельный совет не могли.

В следующий раз Лизандра даже не стала переодеваться. Просто сидела себе на камушке, застеленном собственной же курткой и меланхолично полировала лезвие ножа. Посетитель вошел без шума, и, хотя Лизандра была предупреждена о его появлении, она все равно нечаянно вздрогнула.

— Привет, — сказал незнакомец и снял с головы шлем.

— Я Роланд, — представился он и протянул Лизандре руку для пожатия. Ладонь была твердой, сухой, привычной к мечу.

— А ты — Лизандра?

— Нет, буркнула принцесса, — Милисента.

Незнакомец скептически приподнял левую бровь, но от комментариев воздержался. Затем он отстегнул пряжку плаща, расстелил его на одном из валунов и спокойненько там расположился.

— Ну, — спросил Роланд, — как жизнь?

— Нормально. Ты насчет дракона уже определился?

— То есть?

— Будешь рассказывать ему стихи, тыкать пикой, искать в пещере драгоценности или сразу сбежишь?

Роланд обаятельно улыбнулся.

— Да нет. Дождусь. Поболтаем.

— Вот еще! — возмутилась Лизандра, — он великий и ужасный, сожрет тебя и не подавится, так что давай, сваливай побыстрее.

— Тебя же он не сожрал.

— Я — ядовитая.

— И подружек твоих тоже. И пещера у вас выглядит подозрительно обжитой. И за ширмочкой кто-то шепчется. Еще и картинка такая на стене симпатичная.

Лизандра перевела взгляд на стену. На ней, действительно, красовалось изображение. Милисента, творческая личность (руки бы ей оторвать) углем от костра нарисовала Шарика. Очень похоже. Дракон улыбался, и вообще выглядел довольным жизнью. Рядом с ним была изображена тонкая девичья фигурка с развевающимися волосами. Принцесса не забыла даже автограф поставить под своим творением — "Милли" и сердечки вокруг.

— И коняга у вас рядышком пасется, на котором ну вполне можно было отсюда ускакать. — Продолжил посетитель. — Если, конечно, захотеть. Так что, заинька моя, дракон, я полагаю, вполне адекватный субъект. Хочу с ним пообщаться.

Последние слова Лизандра уже не слышала. Отчего-то именно "заинька моя" сладко царапнуло душу. Ее никогда не называли заинькой. Никогда-никогда! Она как-то по-новому взглянула на Роланда, и тут же заметила, какой он широкоплечий, поджарый, как благородны черты его обветренного лица, с какой элегантной небрежностью носит незваный посетитель дорогую кольчугу из вороненого железа.

Сердце Лизандры бухнуло и заныло. И принцесса туту же унеслась в мечтах в счастливое замужество, и витала бы там долго, если бы не подозрительный шум где-то у входа.

Там тщетно пытался вырваться из-под покрывающей его сети Шаррауданапалларамм.

Лизандра побледнела и вынула из ножен меч. Она готова была защищать жизнь своей зверушки до последней капли крови — своей или зверушкиной. Рядом тут же материализовались принцессы 2 и 3. Милли держала в руках кривую суковатую ветку, Ариэль — оставленный Лизандрой нож. На лицах принцесс застыло выражение мрачной решимости.