Ирэн Николас говорила об Александре Джилсе. Она утверждала, что во время фотосессии парень пытался передать ей записку.

— Ты уверена? — уточнила Женевьева.

— Конечно. — Ирэн лежала на кровати и читала «Джен Эйр». Она даже не оторвалась от книги. — Он с меня глаз не сводил.

— Но ведь ты все-таки не получила записку? К твоему сведению, это могла быть квитанция из фотоателье.

— Женевьева. — Ирэн отложила книгу. — Не надо ревновать, он того не стоит.

— Я ревную? — Женевьева попыталась расхохотаться, но у нее вышло очень неубедительно.

В воскресный полдень Женевьева дожидалась автобуса, чтобы отправиться в город, нарушив правило не покидать пансион без разрешения. На самом деле она не намеревалась встречаться с Александром, просто хотела на несколько часов сбежать от подружек с их бесконечными разговорами о мальчиках. Но когда она сошла с автобуса, ноги сами понесли ее прямо к небольшому, невзрачному фотоателье. Девочка решила не обращать внимания на вывеску «ЗАКРЫТО» и взялась за дверную ручку.

Дверь открылась. Женевьева вошла в приемную. На столе, за которым никого не оказалось, стоял телефон, лежали журнал для записи клиентов, карандаш и колокольчик. Она не стала звонить, прошла дальше по узкому коридору. В конце располагалась дверь с надписью: «Не входить».

За дверью находилась студия. Кресло с высокой спинкой, скамеечка для ног, высокая деревянная скамья и пара стульев стояли в ряд. Напротив дальней стены висела бархатная портьера на передвижной перекладине, она служила фоном для школьных фотографий, так же как и ширма с изображением скучной пасторальной сцены. Перед портьерой стояло маленькое розовое кресло. В дальнем конце помещения находилась еще одна дверь, надпись на которой гласила: «Темная комната. Вход строго воспрещен». Женевьеве показалось: она слышит, как Александр ходит за этой дверью.

Тут она затряслась от страха и присела в кресло, пытаясь сохранить самообладание.

И что теперь делать?

Раздался беспечный свист.

Обрадуется ли он?

На носке одной из ее новых красных туфелек с ремешками в форме буквы «Т» засохло пятно грязи. Она послюнила палец и потерла его.

«Я должна постучать в ту дверь!» Но она словно приклеилась к креслу. Возможно, будет лучше, если мальчик сам обнаружит ее, сидящей здесь откинувшись. Это будет очень элегантно.

«Подожду еще пять минут, — подумала она. — Если он не появится, уйду». Она медленно сняла туфли и откинулась на спинку кресла.

Вспышка. Резкий свет озарил ее закрытые веки, она испуганно заморгала и открыла глаза. Опять вспышка.

— Господи!.. — Ослепленная и смущенная, она резко выпрямилась. Он стоял за камерой, ткань покрывала его голову. Как она могла уснуть? Как долго он наблюдал за ней, помещая ее в фокус?

— Александр… Как ты мог!

Фотограф откинул покрывало и выпрямился.

— Ждали моего сына? — На лице мелькнуло презрительное выражение. — Он остался дома, помочь матери.

— Мистер Джилс… Я… — Яркая краска залила лицо и шею.

— О, как мило. Оставайтесь так. — Он снова исчез под покрывалом.

Она схватила свои туфли.

— Я просто… ждала. Я не хотела беспокоить его во время работы.

— Он работал? Замечательно.

Ее пальцы стали вдруг ужасно неуклюжими, она изо всех сил боролась с застежками на пряжках. Фотограф наблюдал за ней.

— Как тебя зовут, школьница?

— Женевьева Сэмюэл. — Она поднялась с кресла.

— О, точно. Ваше сиятельство, не так ли? Интересно, что скажет об этом ваша директриса, сиятельная мисс Сэмюэл?

— О, пожалуйста, не рассказывайте ей, мистер Джилс. Мне так жаль. Это больше не повторится, я обещаю.

— Вы посягнули на мою собственность, чтобы тайком увидеться с моим сыном, которому, кстати говоря, здорово попадет, когда я вернусь домой…

— Он ни в чем не виноват.

— Неужели?

— Просто сегодня мне захотелось перемен, — объяснила Женевьева. — Я ненавижу школу. Там скучно. — Слезы навернулись на глаза. — Я устала от того, что со мной обращаются как с ребенком.

Его лицо смягчилось. Казалось, его позабавили ее слова.

— Мне хотелось, чтобы произошло нечто особенное.

— Так-так. — Он в раздумье поглаживал подбородок и внимательно разглядывал ее. Лицо напоминало возмужавшего Александра.

У нее неприятно пересохло во рту.

— Можно мне выпить стакан воды, будьте так добры?

— Я могу вам предложить кое-что получше. — Он скрылся в темной комнате и через мгновение появился снова, неся бутылку красного вина, штопор и два стакана.

— Я еще никогда не пробовала вино.

— Ну что ж, тогда вам повезло, правда?