Витя обрадовался. Вот повезло! Пусть Коля вызовет брата. Неохота ему идти в деревню, с фашистами встречаться. Но Коля не двигался с места.

— Нету Гриши, — прошептал он, наконец. — Фашисты убили.

Сердце у Вити захолонуло. Убили Гришу… Как же так? Ведь он хотел быть изобретателем. Он же такой выдумщик, такой умелец. За что они его?..

Коля рассказал. Прошлым летом Гриша пошел с девушкой-соседкой в Симферополь. На обратном пути их схватили, в гестапо за подкладкой Гришиного пиджака нашли советские листовки. Обоих расстреляли…

Витя не сразу пришел в себя. Напомнил ему о цели прихода Гена:

— Ты от партизан?

Витя заглянул в его черные блестящие глаза и вдруг решился:

— Оттуда. Помогайте, ребята. Немцы в селе есть?

— Есть, каратели.

— Давно стоят?

Трое ребят сидели друг против друга. Посмотреть со стороны: болтают от нечего делать. Снаружи ведь не видно, как громко и часто колотятся ребячьи сердца.

— Мне точно надо знать, где штаб, пулеметы, — объясняет Витя мальчикам.

Коля предложил пройти по деревне. Сейчас как раз надо гнать козу: доить пора.

— Скидай свою куртку. Наденешь Генкину.

— Ты повыше, — заметил он, критически осмотрев Витю в новом наряде. — Ну, да авось не доглядят.

В кустах набрали по охапке хвороста. Витя перекинул хворост за спину, взял в руки хлыст, и они погнали козу к деревне.

Разговор шел о разном. Витя вполголоса спрашивал:

— В школу ходишь?

— Не. Какая там школа. Там штаб ихний.

— Покажешь?

— Ладно, мимо проходить будем.

— Ты что ж, с матерью живешь?

— С бабушкой.

— Отец в армии?

— В армии. Последнее письмо из-под Киева было, года два тому.

Прошли мимо два гитлеровца. На ребят не обратили внимания. Витя заметил — эсэсовцы.

— Не боишься, что козу сожрут? — кивнул Витя на фашистов.

— Нет. Она старая. Молодых-то они давно уже поели..

Витя косил глазами по сторонам. Деревня как деревня, каких много. У школы будто ненароком загнали козу во двор. Пока выгоняли, Витя заметил пулеметные гнезда.

На глазах у часового отстегали козу хлыстом, погнали дальше.

— Ты в какой класс ходил? — спросил Коля, — В шестой? А я только третий перед войной кончил. Мало грамоте-то умею. Стой, стой, несчастная! — крикнул он на козу. — Куда в Старостин двор полезла! — он поглядел на Витю многозначительно. — У-у, лютый, сволочь. Сестренку у меня было в Германию отправил. Я говорю; беги, Нюрка, в партизаны. А она, дура, боится меня с бабкой одних оставить.

Подошли к домику, в котором жил Коля. Бабка принялась доить козу, а мальчики, сбросив у сарая хворост, уселись на крыльцо.

— Не узнает, — кивнул Коля в сторону бабушки и усмехнулся. — За Генку считает.

Он рассказал о порядках, установленных фашистами. Гитлеровцы никого в деревню не пускают, боятся. И из деревни выходу нет. Мальчишек только пока еще не трогают. Войска в деревне много. Слух идет: готовятся против партизан идти.

— Посты где, знаешь? — спросил Витя.

— Знаю, обратно пойдем — покажу.

Назад шли нарочито медленно, Витя глядел, слушал и запоминал.

— Людей надежных нет ли кого? — поинтересовался он.

— Как не быть! Скажешь тоже… Да хоть дядю Архипа возьми. Партизанский, считай, человек. Хата его вон, гляди, белеет.

Витя боялся, как бы на выходе из деревни их не задержали. Но ничего, прошли спокойно. Только постовой под дубком покосился и опять зашагал по истоптанной тропинке.

— Спасибо, хлопцы, — благодарил Витя, прощаясь с ребятами.

— Ну что там, свои, — степенно отвечал Коля. — Ты вот что, Витька, — он замялся, потом полез в карман, достал изрядно потертое письмо. — Отдай там, пусть доставят папке, на фронт. Давно написал, — Коля застенчиво отвернулся, шмыгнул носом. — Про Гришу не стал писать, узнает еще, как вернется…

Весь день разведчики наблюдали за деревней.

Когда стемнело, Витя провел Романа Пантелеева в хату дяди Архипа. А на рассвете двинулись в обратный путь.

В лагере их ждали. Выслушав донесение Пантелеева, комбриг сказал:

— Значит, правильно сделали, что младшего Коробкова взяли? А ну-ка, разведчик молодой, расскажи, что видел?

Витя заговорил сбивчиво, волнуясь.

— Погоди, не тараторь, — остановил его командир. — Ты, говорят, рисовать мастер. Изобрази-ка на бумаге.