Разве что… Я откуда-то знаю это место… Я вспомнила нечеткие картинки там, на плато…

Внезапно Демм схватил меня за плечи. Я удивленно уставилась в диковатые изумрудные глаза.

— Что ты помнишь еще? — спросил, нет, потребовал он.

Я говорила вслух?

— Н-нет… — пробормотала я.

Он тут же отстранился.

— Понятно.

Ну вот, он опять закис.

Да, он порой странно себя ведет, и я не знаю, как реагировать…

Но кое-что я знаю точно — мне тяжело, когда он делает такое лицо.

Я придвинулась поближе к его уху.

— А знаешь, я кое-что хотела тебе сказать… — и что есть силы радостно гаркнула. — Такое выражение лица тебе не идет!!

Не дожидаясь худшего, я поскакала по камням к берегу.

За спиной тикал таймер, отсчитывающий время до взрыва.

— Алекс!!!

И ведь одного я так и не спросила — а сон ли это?

***

— Ты покажешь мне замок?

Вдоволь набегавшись, мы развалились на "нашей" полянке. Ветер давно задул костер, запорошив золой на метр вокруг.

Мы расположились подальше от этого безобразия.

Но главное, Демм стал самим собой.

— Замок… Набиваешься на экскурсию? — Демм бросил лукавый взгляд.

— А если да?

Он сорвал травинку и принялся ее грызть.

— Невозможно.

— Почему?

— Потому.

— Почему потому?

— Потому что потому.

— Почему потому что потому?

— Потому что потому… почему… — в голосе промелькнула неуверенность. — Потому…

— Можешь не напрягаться, я все равно выиграла! — я постаралась, чтобы взгляд был снисходительным. В его глазах полыхнули алые точки. Опять привиделось?

Демм помрачнел. Из-за того, что я сказала о проигрыше?

— Ты, похоже, не любишь проигрывать, — решила я проверить свою догадку. Приподнялась на локтях и посмотрела на Демма. Глаза его были закрыты, а лицо вновь было как восковая маска. Рано я радовалась…

Протягиваю руку и дотрагиваюсь до его щеки.

Мне так нравится касаться его…

— Ты опять сделал каменное лицо. Ну же, перестань, ты ведь обещал мне!

Демм вздохнул.

— Я просто задумался.

А насчет твоего вопроса… Я не люблю, когда это слово применяют ко мне. Звучит, как оскорбление. Но я могу пережить его, если на кон поставлено малое и незначительное для меня.

Теперь мой черед задуматься. И вот какой вывод я сделала.

Демм — человек, который не выносит моменты, когда… слаб, а еще, когда ему указывают на слабость в любых ее проявлениях. А значит, он будет стараться усовершенствоваться там, где слаб. Но, все же, он может отступить, если то, ради чего он старается, слишком ничтожно. Опять же значит, что он не будет тратить силы ради чего-то "мелкого". Ему интересны лишь крупные цели.

Наверно, мой вывод ошибочен… Даже не наверно, а точно. Ведь невозможно понять человека только из-за одной фразы.

— А ведь ты победитель… Почему бы мне не вручить приз… награду…

Внезапно я совсем близко почувствовала тепло его тела.

Демм навис надо мной, его изумрудные глаза смотрели необычайно серьезно. И от этой серьезности мурашки побежали по телу.

Я не маленькая и знаю, что он хочет сделать. Но…

Его лицо стало медленно приближаться. На щеке ощутила его горячее дыхание. Меня словно сковали невидимые путы, я не могла пошевелиться.

Я глядела в эти бездонные, как пропасть, глаза и пыталась понять обуревающие меня чувства…

Было мучительное ожидание… Было смятение, даже легкая паника… но самым сильным было разочарование…

Почему же не было радости?

Женщины всей страны мечтают о поцелуе наследника. И даже не потому, что его положение в обществе столь высоко, нет… Демма знали, как отъявленного сердцееда, опытного, знаменитого. Он… такой взрослый… У него были сотни этих поцелуев. Не то, что у меня.

Когда он наведывался в какой-нибудь город, отцы запирали все окна и двери, чуть ли не выставляя охрану возле комнат своих дочерей, чтобы те не сбежали.

А я… я не хочу этого. Раньше да, но теперь…

Лет в двенадцать в подворотне я увидела целующуюся парочку. И тогда я задумалась, что такое поцелуй. Я спрашивала у каждого, кого знала. Мама кричала, а другие либо отмалчивались, либо отвечали односложными репликами.

Потом мы купили телевизор.

Да, понимаю, если бы я сказала такое вслух, в обществе меня бы обсмеяли…

Им не понять, как нам жилось на жалкие копейки, когда всю жизнь моя мама привыкла ни в чем себя не ограничивать…