И она боролась. Были моменты, когда у нее просто не было сил выходить на прогулки с Бонни, но она собиралась и осторожно, мелкими шажками, чтобы не потерять равновесие от сильного головокружения и не упасть от слабости, выводила Бонни на улицу. Интересно, что Бонни каким-то образом ощущал состояние хозяйки и в такие дни очень быстро оправлялся и сам просился домой. Так прошел почти год. Хозяйка Бонни уже не могла приехать в ветеринарную клинику и вызвала врача на дом, когда Бонни утром не встал, чтобы поприветствовать ее и категорически отказался от еды.

Они представляли собой трогательную пару — два больных старика, которые очень сильно привязаны друг к другу. Врач сразу определил, что Бонни умирает, речь идет даже не о неделях, а о днях. Доктор замялся, не зная, как сказать об этом хозяйке, но она все поняла. С трудом опустилась рядом с Бонни на колени, положила почти прозрачную руку ему на голову. Бонни слабо вильнул хвостом, потом чуть сильнее, а потом приложил все оставшиеся в его маленьком теле силы, поднялся и прильнул к ее коленям. Они так и сидели, молча, прижавшись друг к другу, когда уходил врач. Прощались. Бонни умер на следующий день. Его хозяйка прожила без него одиннадцать дней.

В этой истории собака стала единственным связующим звеном между хозяйкой и окружающим миром. Пес спасал хозяйку от ощущения бессмысленности дальнейшего существования. Понимание ответственности за свою жизнь, которая не может прерваться, пока жива старая, больная, никому кроме нее не нужная собака, заставляло женщину бороться с болезнью. Со смертью Бонни хозяйка, словно бы сама себя «отпустила», разрешила себе умереть. Рисунок семьи представлен на рис. 4.4.

Владельцы, пожилая супружеская пара (65 лет жене Н. и 69 лет мужу С), жаловались на агрессию своей собаки (двухлетнего английского мастифа) по отношению к незнакомым людям.

Пес был взят из частного питомника в возрасте трех месяцев. Живет с хозяевами в загородном доме с большим участком. Пока собаке не исполнился год, хозяева не выводили пса за пределы участка, считая, что он должен подрасти и окрепнуть перед встречей с другими людьми и собаками. Если говорить о сензитивном периоде в раннем онтогенезе, то, по словам хозяев, до трех месяцев щенок общался лишь с другими щенками и матерью, а также одним человеком, который кормил мать и щенков.

Агрессия проявляется как на участке, когда туда заходят посторонние люди, так и по отношению к незнакомцам на улице. Из разговора выясняется, что собака, находясь на некотором расстоянии от хозяев, старается избегать незнакомцев и спешит к хозяевам. А рядом с хозяевами злобно рычит и даже пытается бросаться на посторонних. Если незнакомец продолжает спокойно идти в сторону хозяина с собакой, пес начинает поскуливать, по мнению хозяев, от возбуждения. В таких случаях хозяева, успокаивая собаку, поглаживают ее.

В остальном собака послушна, привязана к хозяевам и не вызывает нареканий.

На рисунке видно, что собака в настоящее время является опорой для супругов, в которой они находят смысл жизни.

На вопрос «Как бы вы классифицировали свое отношение к собаке в сравнении с семейными, межчеловеческими взаимоотношениями?», хозяева отвечают, что воспринимают собаку как своего ребенка.

В данном случае можно говорить об агрессии самозащиты. Налицо влияние ограниченного опыта контактов в детстве. Кроме того, поглаживания собаки, чтобы успокоить ее во время агрессии, несомненно, воспринимаются ею как поощрение и усугубляют проблему.

Мы рассказали хозяевам о том, как построена структура стаи у собак и характере отношений в ней, и они поняли и приняли их. Для начала хозяева перестали ходить с собакой в людные места. Когда в дом приходили посторонние, хозяин брал собаку на короткий поводок и просил не подходить слишком близко. Непреднамеренное поощрение агрессивного поведения было исключено. Так как собака хорошо слушалась хозяев, отныне в ответ на агрессивное поведение следовал резкий рывок поводка и окрик «Нельзя!», причем как со стороны хозяина, так и хозяйки. Это в некоторой степени повысило порог торможения агрессии. Раньше перед приходом гостей хозяева запирали собаку в одной из комнат. Решено было попробовать следующий вариант. Когда пришли гости и расселись за столом, хозяин привел собаку к гостям на коротком поводке. Гости, которые хотели погладить собаку, предложили ей лакомство, а затем, медленно вытянув руку, касались головы собаки, предлагая ей в то же время еще кусочек. Когда эту процедуру проделали в первый раз, пес продолжал рычать, хотя брал угощение с удовольствием. Однако уже к концу вечера собака вошла во вкус и, благодаря щедрым гостям, съела большую часть угощения. После этого пес настолько освоился, что сам предлагал ласки всем желающим. Во всех последующих случаях, когда в дом приходили гости, ситуация повторялась в точности: собака встречает гостей на поводке, рычит, но замолкает при окрике хозяев, а затем с удовольствием идет к гостям, где за кусок дает гладить себя сколько угодно.

Проблема агрессии по отношению к незнакомцам на улице решалась методами наказаний (окрик, рывок поводка). Это в некоторой степени позволило снизить агрессию, но не помогло избавиться от агрессии полностью. С поводка собаку в людных местах не спускали.

И хозяин, и хозяйка заняли по отношению к собаке не столько родительскую позицию, сколько позицию более высоких по рангу особей. Проблема агрессии страха по отношению к чужим была решена у собаки лишь частично, что объясняется недостатком опыта в раннем онтогенезе, связанном с дефицитом общения в детстве.