– С ногами, – огрызнулся, опять напоминая, Подберезовский. – Это очень существенно... – И тут же зачастил подобно продающему дрянь торговцу, уговаривающему чрезмерно придирчивого клиента: – Вы же сами видели, что после произнесения этого ключевого Слова сделалось с добровольцем! Вы же видели!.. Вы не думайте, мы проверяли Слово не один раз, делая это в самых разных ситуациях и с самыми разными группами испытуемых! К примеру, однажды Слово было выкрикнуто нашим человеком в обычном ресторане, после чего собравшиеся на поминки земляка кавказцы немедленно забыли об усопшем и затеяли драку, оспаривая свое право на блондинку, которой никто даже не видел! Нет, каково, а? А еще, да будет вам известно...

– Вы все сказали? – сухо осведомился Подпутин. – Не углубляясь в детали и не комментируя все эти ваши смехотворные псевдонаучные выкладки, просто напомню: президент Сбуш-младший не понимает по-русски.

– Эту фразу можно выкрикнуть по-английски! – поторопился заверить его Подберезовский. – Нужно срочно проверить воздействие фразы на англоязычных! Конечно, на такие исследования потребуются время и дополнительные ассигнования в размере примерно...

– Еще одного миллиарда долларов, – закончил за него внешне уже абсолютно спокойный президент. – Даю вам три дня. И...

– И миллиард? – торопливо, с надеждой спросил Подберезовский. Он нервно облизнул губы.

– И если в течение этих трех дней Слово не будет найдено, вы у меня сами будете барахтаться в физиологическом растворе, – пообещал Подпутин. – И пускать пузыри. Это уже мое Слово, слово президента, – заверил он побледневшего Подберезовского и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

– Я... – испуганно забормотал тот, – я, кажется, уже знаю это Слово! Мне не надо трех дней и миллиарда! Мне ничего не надо! Я не хочу в физиологический раствор! Владимир Владимирович! Выслушайте меня!

Подпутин нехотя повернул голову.

– Я вас слушаю.

– «Соленые крендельки»! Он любит соленые крендельки! Надо выкрикнуть «соленые крендельки» и он наш! Помните, как он закашлялся и едва не задохнулся, когда его отец, Сбуш-старший... Об этом знает весь мир, об этом было во всех газетах! Если ему напомнить о крендельках...

– Я даром теряю с вами время. Скоро мы будем разговаривать с вами сквозь стекло колбы, – бросил через плечо Подпутин и тут же потерял к Подберезовскому интерес. – Охрана! Где остальные президенты?

Подбежал мордастый охранник с испуганно вытаращенными глазами.

– Идут! Они идут, – наткнувшись на взгляд президента, сбавил он тон. – Точнее, их ведут.

– Как это, ведут?

Но через секунду он увидел сам. Двойники спускались по лестнице пошатываясь, словно пьяные, в сопровождении поддерживающих их под руки сотрудников института. Сходство с перебравшими лишку людьми усиливал вид их костюмов – трое из пяти были заблеваны с головы до ног.

– В чем дело? – строго спросил легитимный президент.

– Понимаете, Владимир Владимирович, мы... Нас завели в какую-то лабораторию и...

– Я не вас спрашиваю, – оборвал Подпутин двойника номер два – тот отличался от него разрезом глаз и в дзюдо имел разряд на два дана ниже.

– Вы сами приказали устроить им интересную экскурсию, – напомнил научный человек с бородой, в которой застряли хлебные крошки. Он пожал плечами, виновато опустил голову.

– И что вы им показали?

– Да пустяки... – Бородач замялся.

– И все же?

– Ничего особенного. Роды двухтонной бородавчатой жабы.

– Разве жабы – млекопитающие? – спросил Подпутин. Он повел глазами, прищурился, припоминая школьный курс биологии. – И они что, живородящие?

– У нас они – млекопитающие, – бодро, не без гордости подтвердил бородатый. – И живородящие.

Подпутин бросил на сжавшегося Подберезовского гневный взгляд и резко двинулся к выходу:

– Все за мной...

Шесть машин опять прорезали лес, загородное шоссе, а затем и сам город черными стрелами. Опять свистел упруго рассекаемый их железными телами воздух, отступая мелкими невидимыми завихрениями, внешне все было в точности, как и несколько часов назад, только сейчас костюмы трех из шести находящихся в машинах президентов имели непрезентабельный вид, будучи забрызганными содержимым желудков своих хозяев, а тот единственный из шести, кто имел право пользоваться барчиком, приобрел устало-задумчивое лицо...

Глава 8. Воры в законе

– Шеф, приехали, – доложил Череп.

– Кто конкретно?

– Деловой, а сразу за ним – Стреляный.

– Ага. Молодцы. Всегда прибывают первыми. Распорядись, чтобы наши расставили их тачки. Я сейчас...

– Заходите, гости дорогие, заходите! – Сатана упругим спортивным шагом, с достоинством вышел на крыльцо своего особняка, широко распахнул руки, заключил в объятия дородного человека с грубой лепки лицом – неандертальского дизайна надбровные дуги, мощные, способные перекусить бычью кость челюсти... – Деловой, ты будто прямиком с подиума! – Сатана в восхищении почмокал губами, с удовольствием окинул взглядом дорогой костюм прибывшего первым, отметил со вкусом подобранный галстук, как раз в тон серой, поблескивающей специальными нитяными вкраплениями ткани, дорогие ботинки, восторженно крякнул. – Жених, да и только! Глядишь, скоро мы, законники, станем еще и законодателями мод.