– Будет тебе молоть, Сатана, – буркнул Деловой. Он тяжело дышал, словно неспешный подъем на невысокое, не более десяти ступеней крыльцо составил для него непомерно большую физическую нагрузку, сродни подъему на Эверест. – Зачем нас созвал? Отчего такая срочность? Произошло что-то серьезное?

– Эх, жизнь... – Сатана опять почмокал – теперь уже сокрушенно, с легким оттенком грусти. – Как будто нам нельзя встретиться просто так, как собираются хорошие люди, чтобы посидеть, выпить, закусить, вспомнить молодые годы...

Деловой посмотрел на него настороженно, как смотрят на человека, по поводу адекватности которого возникли некоторые сомнения.

– Я, пожалуй, лучше пойду, – сказал-спросил он, и Сатана истово затряс головой:

– Конечно-конечно! Курительная комната на втором этаже, мои тебя отведут... Крот! – выкрикнул он и на крыльцо тут же выскочил парень с заспанным лицом. – Отведи гостя в курительную. – Крот, помаргивая маленькими глазками, кивнул. – Угости его чем-нибудь, а я тут пока...

Он быстро, опять же упругими шагами, спустился с крыльца и опять радушно раскинул руки:

– Стреляный! Сколько лет, сколько зим!

– Ты чего, Сатана? Неделю назад виделись, – удивленно ответил тот, но позволил себя обнять и даже почти не сопротивлялся, когда его звучно лобызнули в губы. Только посмотрел настороженно, как минутой назад это сделал Деловой.

– Ну и что? Какая разница! – с упреком возразил Сатана. – Ты только посмотри, как хорошо вокруг! Ну разве возможно не радоваться каждому прожитому мигу, глотку воздуха, лучику солнца, слезинке ребенка, бокалу вкусного вина или девке с большими – и не очень – грудями, наконец... Даже содержанию во временном изоляторе можно и – не побоюсь этого слова – нужно радоваться всеми своими фибрами, пусть даже твои почки отбиты ментами-беспредельщиками! И если в этой жизни остались еще маленькие радости, подобные этой нашей встрече, то...

– Я, пожалуй, пойду, – поспешно сказал Стреляный, не зная, что почти в точности повторяет фразу, только что произнесенную Деловым. – Куда мне, в курительную?

– Пока в курительную, – подтвердил донельзя огорченный таким непониманием, или даже, скорее, неприятием прекрасного, Сатана. – А я сейчас. Вон уже подъезжают остальные. – Раскинув руки-крылья, он резво полетел к воротам...

Когда на пороге курительной – уютной комнаты с антикварными столиками в центре и мягкими кожаными креслами по периметру – возникли две мрачные личности, приглушенный гул голосов, в котором преобладали недоуменно-настороженные нотки, резко оборвался, словно в телевизоре внезапно пропал звук.

– Просим следовать за нами, – произнесла одна из личностей с красивым, но несколько грубоватой работы шрамом на лбу. Вторая, с куда более изящным, придающим лицу интеллигентность шрамом на щеке, стояла молча. Дождавшись, пока большая часть гостей с кряхтеньем выберется из глубоких кресел, двое с художественного исполнения шрамами синхронно развернулись. – Сюда, господа. Осторожно, здесь небольшая ступенька...

– Вот это да! – Вор в законе Гнилой обвел восторженным взглядом просторный, или даже попросту огромный, с большими окнами, наполненный светом зал, а задрав голову и узрев под потолком переливающуюся множеством граненых сегментов хрустальную люстру, не сдержался и присвистнул от удивления. – Дорогущая, наверное... И когда это Сатана успел все тут перестроить? Ведь, кажись, именно здесь проходила та, зимняя сходка?

– Здесь, – подтвердил Ржавый. – Только тогда это место было всего лишь обычной, хотя и большой, комнатой, а сейчас... Он что же, стены сломал?

– Ого! Нас ждет роскошный стол, ребята! – радостно воскликнул еще кто-то.

– Рассаживайтесь, господа, рассаживайтесь. – Вышедший в центр зала Череп, временно исполняющий функции метрдотеля и одетый по такому случаю в смокинг, с плохо дающимся ему радушием поклонился гостям и, проклиная про себя Сатану за дурацкие, отведенные ему роль и одеяние, неумело растянул рот в улыбке. Получилось плохо, натужно, и больше походило на угрожающий оскал потревоженного в своем лежбище зверя. – Там возле каждого прибора имеется специальная открыточка с именем. Прошу вас...

Толпа приглашенных разбрелась вокруг стола, состоящего из трех частей, образующих огромную букву «П», старательно разыскивая листочки со своими именами.

– Ага, вот мое место...

– Ага, вот и я...

Наконец гости расселись. Некоторое время они молча переглядывались, затем принялись с интересом изучать выставленные на стол яства.

– Знатный харч! – бегло порыскав глазами, резюмировал Сутулый.

– Да, хозяин постарался на славу, – подтвердил Желчный.

– Слушайте, это шампанское стоит по сотне баксов за бутылку, я точно знаю, – провозгласил Корявый, повертев в руках бутыль темно-зеленого стекла с красивой золотой этикеткой. – Нормально Сатана расщедрился. – Он поставил бутыль обратно в серебряную емкость со льдом и потянул длинным хрящеватым носом. – А пахнет-то как...

– Ништяк закусон, – подтвердил вор Дырявый. – Мясо, икра, устрицы, чего только нет... Молодец Сатана, не поскупился. И вон, смотрите, тоже изрядно дорогая штука, – отыскав взглядом любимый коньяк, обрадованно воскликнул он. – Шикарнейший стол! Только с чего бы это?

– Видали и получше, – в один голос возразили Стеклянный, Оловянный, Деревянный.

– Вечно ваша троица все портит! – послышались возмущенные голоса. – Вечно вы поперек всех! Вам лишь бы против!

– Просьба не ссориться, господа, – произнес оставшийся стоять в центре зала Череп, о котором все на время забыли. – Просьба не ссориться и приступать к трапезе... – Именитые гости с недоумением посмотрели в сторону здоровяка, который посмел им указывать, и он поспешил добавить: – Это не я говорю, конечно. Это повеление хозяина, я его всего лишь озвучиваю.