Кое-кто помахал, двое-трое улыбнулись и кивнули, но большинство отвели глаза и сделали вид, что ничего не услышали. Их можно понять, я им не брат и не друг, а быть приятелем наглого и неосторожного Лиса сейчас небезопасно.

— Что делать будем? — спросил Синдбад, когда мы оказались на лестнице.

— Тебе я посоветовал бы отвалить от меня, и спокойно заниматься своими делами, — отозвался я. — Только ты всё равно не послушаешься, поэтому просто стой сзади и не открывай рта.

Как я и думал, они ждали меня у выхода из «Пикника».

Сам Антипа — косая сажень в плечах, задумчивое выражение на небритой физиономии, и двое громил из его своры, напичканных имплантами, точно шоколадка кофеином — вид злой и настороженный, будто у цепных псов, пытающихся доказать, что они полезны хозяину.

Антипа улыбнулся, мягко, совершенно беззлобно, и шагнул навстречу.

— А ты рисковый парень, Лис, — сказал он. — Я думал, что ты удрал, намочив штаны, а ты тут…

— Это не я, — проронил я устало, думая, что один раз можно попробовать сказать правду.

— Что не ты? — удивился он.

— Э, наехал на тебя… Понимаешь, вчера я угодил в «Мультипликатор», и то, что ночью пришло на Обочину, было не мной. Это мой дубль, копия, дубликат, двойник, назови как хочешь.

— Подтверждаю, — сказал Синдбад, — сегодня утром Лис находился в окрестностях московского тамбура.

Антипа не удостоил его даже взгляда, а вот на меня посмотрел с лёгким осуждением. Покачал головой и скорбно вздохнул, давая понять, что он очень, очень расстроен моим поведением.

— Детей учат, что врать нехорошо, а ты дядя взрослый, — заявил он. — Я готов простить твой проступок, если ты согласишься работать на меня. Пары месяцев хватит, чтобы загладить твою вину.

Да, хороший проводник его банде пригодится, и Антипа — в первую очередь бизнесмен, сначала считает деньги, а затем поддаётся эмоциям. В другой раз, будь я и правда в чём-то виноват перед этим типом, я бы, может быть, и согласился — что такое два месяца?

Но в этот момент кровь бросилась мне в голову.

— Нет! — рявкнул я. — Поймай того, кто плюнул тебе в рожу, и разбирайся с ним, а я тут ни при чём!

— Как хочешь, — он небрежно кивнул и зашагал прочь.

Громилы потрусили следом.

— Теперь мне только и остаётся, что повторить мой вопрос, — сказал Синдбад. — Что будем делать?

— Всех удивлять, — мрачно ответил я.

Как поступит человек, которого за пределами Обочины ждёт смерть?

Правильно, спрячется на её безопасной территории и попытается просидеть тут как можно дольше. Не важно, что путь в «Бульбу-Хилтон» ему заказан, имея деньги, можно отыскать и другое убежище. Ещё он может попытаться удрать за Барьер, где авторитеты Пятизонья — ничто, пшик на постном масле.

Но второй вариант — не для нафаршированного имплантами сталкера.

А первый — не для того, кто хочет настичь разгуливающего по локациям двойника.

Поэтому нам оставалось одно — удрать с Обочины прямо сегодня, причём желательно — незаметно для тех, кто попытается нас убить, то есть от Циклопа и Антипы с компанией. Первый вряд ли будет таскаться за нами по улицам или дежурить у всех КПП одновременно, а вот второй вполне способен нанять для слежки за мной хоть десяток сталкеров победнее.

Поэтому нам предстояло действовать быстро, решительно, но не опрометчиво.

«Хвост» обнаружился мгновенно, едва мы отошли от «Пикника» — за нами потащился скрюченный тип — из тех бедолаг, что обитают на Обочине, перебиваясь мелкими заработками: сутулый, в рваном и грязном комбинезоне и с культей вместо левой руки.

— Для начала заглянем сюда, — сказал я, когда мы очутились у лавки с вывеской: «Реваз. Транспортные услуги». — Убедим всех, в том числе и себя, что мы подумываем о бегстве за Барьер.

Хозяин лавки Реваз по прозвищу Галдеж оказывал разного рода услуги — доставлял грузы и людей во все пять локаций, а также в их окрестности, обеспечивал безопасность доставок и неплохо на этом зарабатывал.

— Вай, какие люди!? — воскликнул Галдеж, увидев меня, и привычно зачастил: — Э, Лис, если ты хочешь сделать мне предложение, то я тебе скажу, что папой-мамой клянусь, оно выйдет тебе дорого. Ведь ты разозлил очень-очень суровых людей, и окажи я тебе помощь, они обидятся на меня. Вай, мне тяжело живётся, обиды вредят моему бизнесу, делают меня бедным и несчастным…