— Пошёл прочь! — крикнула она и со злостью захлопнула дверь перед самым его носом. Тётя не любила собак и даже, можно сказать, плохо к ним относилась. Слышно было, как она в прихожей сердито проговорила:

— Сидит на коврике и воет!

Космаля почувствовал себя совершенно беспомощным. Он понимал: надо как-то объяснить тёте, что это вовсе не пёс, а он, Яцек, и к тому же ужасно голодный, но как это сделать? Придётся попробовать ещё раз. И, встав на задние лапы, он крикнул изо всех сил:

— Тётя! Это я!

Но опять вместо слов раздалось только:

— А-у-у-у-у! Гав! Гав! А-у-у-у-у!

— Снова завыл! — послышался из прихожей раздражённый тётин голос. — Вот я его сейчас щёткой!

За дверью что-то зашуршало.

— Куда подевалась щётка? Кто утащил щётку? В этом доме ничего не кладут на место!

Шуршание прекратилось. Дверь резко распахнулась — и на пороге появилась тётя, вооружённая щёткой. Но тут кто-то схватил её сзади за руку и закричал:

— Тётя, пожалуйста, не бей его, тётя! Такой маленький пёсик!

Яцек узнал голос Вожены и подумал, что родная сестра тоже может человеку… то есть псу… иногда пригодиться. Вожена тем временем выглянула из-за тёти и продолжала:

— Такой маленький, бедняжечка. И весь дрожит: наверно, ему холодно.

«Конечно, холодно. Ты, Вожена, лучше пусти меня домой», — хотел сказать Яцек и не смог. Но жалобное подвывание, которое раздалось вместо слов, растрогало доброе сердце Боженки. Она погладила Яцека по голове.

— Пёсичек, какой у тебя бархатный лобик! Ну что, пёсик, что? Тётя, как он грустно смотрит!

— Ещё бы не грустно, ведь я ужасно голоден. Ты лучше не причитай и добренькой панночки из себя не корчи, а пусти в дом и дай поесть! — проворчал Космаля, уже порядком разозлённый затянувшимся разговором.

Это ворчание снова насторожило тётю.

— Ты не трогай его, Боженка. А то ещё укусит. Тут Космаля окончательно потерял терпение.

— Конечно, укушу, если долго будете меня тут держать!

Прозвучало это как протяжный тоскливый вой. Боженка совсем расчувствовалась и широко распахнула дверь:

— Заходи пёсик, заходи! Ты хороший. Дам тебе молочка!

Нельзя сказать, чтобы Космаля обожал молоко. Потому и сейчас обещание Божены его не очень обрадовало. Молока! Дали бы чего-нибудь получше. Например, колбасы. При мысли о колбасе Космаля даже облизнулся, достав языком почти до ушей. Но Божена поставила перед ним мисочку с молоком, куда был накрошен хлеб. Этого Космаля просто терпеть не мог. Он поднял голову и сердито взглянул на сестру, сердито и в то же время растерянно… Раньше, пока ещё не превратился в таксу, он был значительно выше Божены. Ведь ей всего девять лет. А теперь? Теперь она выглядела как великанша. Чтобы на неё взглянуть, он должен был задрать голову. Ноги у неё — как столбы, руки такие длинные по сравнению с короткими кривыми лапами Яцека.

— Пей, пёсик, пей, — уговаривала Божена.

— Вот видишь, видишь, какой он голодный? Даже не хочет молока, — приговаривала тётя Леокадия, очень довольная, что оказалась права. Она вообще любила оказываться правой.

— А может, он не любит молока? — предположила Божена.

«Однако Божена молодчина», — с братской нежностью подумал Яцек.

— Тётя, дадим ему овсяного супа, который остался с обеда. Собачкам полезно есть овсянку. Ведь верно?

— Вот ещё! — взвыл Космаля.

Неужели Божена не знает, что он и овсянку не любит? Это его ужасно рассердило. Он потянул носом и почуял восхитительный запах какого-то мяса. А может, печёнки? Тётя всегда чудесно готовила печёнку. Вот бы сейчас съесть! Между тем Божена взяла его за загривок и подтащила к тарелочке с супом, приговаривая:

— Хороший пёсик! Хороший. Ешь супчик, ешь!

Яцек был настолько голоден, что решил приняться за суп и огляделся в поисках ложки. Но как взять ложку собачьей лапой? Он наклонился над тарелкой и лизнул суп языком. Оказалось, что и так есть очень удобно. Суп был совсем неплох, и Яцек немного поел. А Божена всё повторяла:

— Хороший пёсик, красивый пёсик.

— Хватит уже! Далась тебе моя красота! — Яцек взглянул на сестру и хотел добавить, что он об этом думает, но опять ничего не вышло. Божена услышала просто тихое тявканье и поняла это совсем иначе.

— Тётя! Пёсик меня благодарит за еду! Тётя! Он останется у нас навсегда, правда? Он такой милый!

Тётя Леокадия недовольно проворчала, что пса надо будет выводить гулять и наверняка от него будет всякий беспорядок.

— А посмотри, какой он грязный, — добавила она. — Такого грязнулю невозможно держать в доме!

— Я его выкупаю, — предложила Божена.

Видно, эта мысль ей самой очень понравилась, потому что она тут же побежала в ванную — и оттуда донёсся шум воды.

Оставшись в одиночестве, Космаля решил воспользоваться случаем и исчезнуть из кухни. Дверь в комнату была открыта, и он тихонько шмыгнул туда. Поначалу комната показалась ему совсем незнакомой. Вся мебель была такой огромной, высокой. Немного смешно было свободно проходить под столом, под стульями. Мимоходом он глянул в большое зеркало в дверце гардероба. Глянул и остановился. Из зеркала на него смотрел длинный жёлтый пёс, настоящая такса, на коротких кривых лапах, с длинными, почти достающими до пола ушами.