— Значит, мне надо сосать силу из пациентов? — с тихой непримиримостью спросила маленькая смуглая девушка по прозвищу Копоть. И взгляд её при этом был почти как у её новой учительницы. Тёмный, сосредоточенный.

Злой.

— Надо. Вот только что именно надо сосать, ты не думала? — Эйрас прищурилась. — Когда тебя учили исцелять, говорили ли тебе, что отдаваемая сила отчасти фокусируется сама? Что энергия вливается только туда, где её не хватает? А попытка исцелять здоровый орган так же нелепа, как попытка долить воды в полный до краёв кувшин… было дело?

— Да.

— Почему же ты думаешь, что для тёмных целителей всё иначе? Тёмные, вроде меня, забирают, а не отдают. Но если потоки витальной энергии находятся на своих местах, если течение жизненных соков не нарушено, из них не очень-то попьёшь. Сплетения плотные, закрытые, малоуязвимые. Эффект фокусировки работает вне зависимости от того, какого цвета мантия целителя. И задолго до того, как тёмный целитель начнёт сосать здоровье, он высосет боль. Неправильности. Нарушения. Разрывы, травмы и опухоли. Всё то, что мешает человеку быть здоровым. Дошло?

— Но почему нам ничего такого не говорили?

— Думай сама. Ответ достаточно прост. Но сначала повтори упражнение. Давай-давай, смелее. Если что-то пойдёт не так, я подстрахую. Мне и конечности случалось на место возвращать. Луэн, дай ей свою руку. Любую. И не вмешивайся. А ты, Реника, режь. Вот здесь, по суставу. Спокойнее, не дрожи так! Это всего лишь палец…

Если бить правильно, становится не так уж важно, что Устэр чуть ли не втрое сильнее. Если бить правильно, в полном соответствии с тем, что некроманты зовут тэнчахо, в удар вкладывается сила, развиваемая почти всеми мышцами тела. Да, женского тела, более слабого, чем мужское. Но когда эта сила концентрируется на узкой полосе клинка, даже больше — на режущей кромке…

От зомби летели куски. Большие и малые. Могильная вонь перебивала запахи цветущих трав. Меч-бастард влёт срезал руки, вскрывал животы, с хрустом перерубал рёбра, сносил головы. Даже десятком полновесных ударов зомби было сложно вывести из строя. Без рук и голов, с вываливающимися гнилыми кишками и страшно иссечённым корпусом, они продолжали двигаться к Непоседе. Чуяли живую кровь, твари.

Тефари было не страшно. Противно.

Лишь формально ЭТО можно было считать противником. Да, зомби двигались, и было их сперва трое, а потом ещё пятеро, спасибо щедрости Устэра. Но даже скованная болезненными укусами корсета, замедляющего движения до почти танцевальной плавности, Непоседа была заметно быстрее. Не давая взять себя в кольцо, она уклонялась, отступала, заносила меч.

И рубила.

Как хозяйка — мясо с костями.

Только разделочный нож был особенный, да мясо — шевелящимся. А в остальном…

— Неплохо, — сказал некромант минут через десять, движением брови ликвидируя ещё извивающиеся кое-где обрубки. — Долго, конечно, но в целом — чистая победа.

— Изрубить несколько зомби? Это, что ли, победа?

— А разве нет? — ответил Устэр вопросом на вопрос. — Ты победила даже не один раз, а дважды. В первый раз — когда остановилась, оценила противника, заметила магическую защиту и сумела выбрать верную тактику. Одну из возможных. Кроме того, да будет тебе известно: во время Великой войны только опытный, иссечённый шрамами ветеран имел бы право разделить твой скепсис. Считалось, что два ординарных зомби сильнее, чем один новобранец, а три — уже намного сильнее. Одолеть сразу восьмерых — это достижение, причём немалое.

— Что-то не верится.

— И напрасно. Это исторический факт. Не веришь, загляни в мемуары. Или тебе кажется, что зомби — вообще не противники, а так, утомительное развлечение?

— Да. Именно так мне и кажется, — взгляд Тефари исподлобья блеснул упрямством. — Если сравнивать с людьми…

— Что ж, тогда сравни с людьми.

Непоседа развернулась. Неприятно ухмыляясь, к ней кинулись трое…

Нет. Уже не зомби. С виду — бандюги из тёмной подворотни.

Девушка перетекла в оборонительную стойку и приготовилась драться всерьёз.

— Как пальчик? — с ехидцей поинтересовалась Эйрас. Луэн пошевелила вернувшимся на своё место мизинцем. Согнула-разогнула, ухватила пятернёй, подёргала.

— Вроде на месте, — заключила она раздумчиво.

— А ты, Реника, что скажешь?

— Я… не знаю. Но я словно…

— Ну?

— Словно вообще не исцеляла.

— Никакого упадка сил? Никакой слабости, головокружения, вялости и прочих прелестей?

— Откуда ты… — Копоть запнулась и посмотрела на тихую улыбку некроманта. — Это потому, что я не отдавала силу, а забирала её?

— Молодец. Именно так. Будь у тебя больше опыта, после каждого исцеления ты бы ощущала прилив сил. Подъём энергии. У меня опыта намного больше, чем у тебя, поэтому для меня при исцелении нормальна избыточность.

— Это как?

— Режешь себя, — Эйрас тут же продемонстрировала, как именно надо резать. Реника и Луэн дружно побледнели. — Тут же исцеляешься. Причём сила, затраченная на остановку кровотечения и закрытие раны, меньше, чем сила, полученная при самоисцелении и преобразовании боли. Для некроманта или для тёмного целителя такое вот жертвоприношение — своя боль, своя кровь, свой страх — самый удобный источник энергии. Козлёнок, который всегда с тобой.