— Сигарету? — удивился Дарт.

— Именно, — подтвердила Феннет. — Хотя он, как я теперь думаю, не мог не знать, что охране не полагается иметь при себе зажигалок… Собственно говоря, в тот день его поведение ни у кого подозрения не вызвало. Попросил огоньку. Что тут особенного? Конечно, у охранника зажигалки не оказалось, и ему позволили прикурить от пожарища, что он и сделал очень охотно. Но то же самое произошло и после взрыва второго корабля, и третьего… Мы решили на всякий случай проверить, кто такой этот курильщик. Повторяю, мы и предположить не могли, что он связан с рассадурской агентурой, проверка была почти формальной.

— Что вам известно о людях, живущих с Трюфоном на башне?

— Их пятеро, трое из них, в том числе Трюфон, — инопланетные иммигранты.

На экране бесстрастное лицо Гибби сменилось зверской физиономией Трюфона.

— Ну да, точно, это тот самый тип, который руководил налётом на Управление, — сказал Дарт. — Хитрая и злобная тварь, не погнушавшаяся в минуту опасности избавиться от своих товарищей.

— Уроженец планеты Гартигас, — сообщила Феннет. — Планета находится в Сумеречной зоне и, по нашим сведениям, почти полностью подпала под влияние Империи. Трюфон прибыл оттуда в качестве беженца.

Изображение гартигасца сменилось групповым портретом всей пятёрки. Дарт, помимо Трюфона, узнал Гибби, грибовидного гуманоида и двух карриорцев, одного из которых он выкинул из флайера в первые минуты схватки, и второго, который при падении напоролся на дерево.

— Этот субъект родом с планеты Илл, имя — Шидад, — сказала Феннет, показывая на грибовидного. — Планета также находится в Сумеречной зоне.

— Из них остался в живых один Трюфон, — по лицу Дарта скользнула усмешка. — Недёшево обошлась ему вчерашняя операция! Так он вернулся?

— По сообщениям наших наблюдателей, он вернулся на угнанном флайере сегодня рано утром и в настоящее время пребывает на башне в одиночестве. Мы можем задержать его в любой момент.

— Не будем спешить, — сказал Дарт. — Сначала попытаемся установить, что за странная личность подходит по ночам к космодрому. Это явно не Трюфон. У вас есть какие-нибудь соображения?

Она пожала плечами.

— Мы консультировались со специалистами. Они толкуют о трансмиттерах, энергетических передатчиках, голограммах, биополях и разном другом, но толком ничего не объясняют. Если хотите знать моё мнение, то я думаю, что это какое-то секретное оружие Рассадура.

— А вы не подумали о том, что это могут быть штучки плазмоида?

— Даже в голову не приходило. Потому что, во-первых, на Брельте уже много лет не видали ни одного плазмоида, а во-вторых — разве плазмоиду под силу взорвать звездолёт?

— Плазмоиды — странные, очень необычные гуманоидные существа, о которых современной науке, насколько я знаю, известно далеко не всё, — ответил Дарт. — За годы моей службы в космосе мне неоднократно приходилось сталкиваться с ними. Они — порождения солнц, точнее — солнечных корон; для них так же естественно жить на звёздах, как нам — на планетах. Это огненные люди, их сущность — плазма. На некоторых звёздах цивилизации плазмоидов достигли довольно высокого уровня развития, а плазмоидная цивилизация звезды Авашепше даже входит в Межгалактическую Конфедерацию. Плазмоиды, как и мы, сооружают звездолёты и путешествуют по космосу, заселяют звёзды с подходящими физическими параметрами, нередко наведываются и на планеты. На Карриоре существует дипломатическое представительство Авашепше…

— Я общалась с авашами, — заметила Феннет. — Это доброжелательные, умные существа, надо отдать им должное. Но, комиссар, плазмоиды с Авашепше — зелёные!

— Окраска плазмоида почти всегда зависит от цвета его родной звезды, — спокойно возразил Дарт. — В космосе миллиарды звёзд самых различных цветов и оттенков, соответственно и обитающие на них плазмоиды могут иметь различную окраску. Кстати, знающие люди только по оттенкам цвета их и различают.

— Если диверсии на космодроме осуществляет плазмоид, то родом он не с Авашепше, — сказала Феннет. — Явно это бледно-жёлтый плазмоид, цветом схожий с бластерным лучом.

— Вот именно, — кивнул Дарт. — Его схожесть с бластерным лучом и сбила с толку следствие.

— Но, повторяю, комиссар: в настоящее время плазмоидов на Брельте нет — ни зелёных, ни красных, ни жёлтых, никаких.

Она смутилась, почувствовав на себе его пристальный взгляд сквозь тёмные очки.

— Вы в этом уверены? — спросил он.

— В нашем деле ни в чём нельзя быть уверенным, — пробормотала она. — На всякий случай я разослала запросы по всему Брельту, но положительного ответа пока ниоткуда не пришло.

— Тогда, Констанция, давайте вернёмся к Трюфону, тем более ничего другого у нас под рукой всё равно нет. С того дня, как вы его взяли под наблюдение, он встречался с кем-нибудь? Куда-нибудь заходил?

— Нет. Он и его люди почти безотлучно находились на башне. И вообще поведение Трюфона не вызывало подозрений, мы даже собирались снять наблюдение.

— Кто-нибудь из посторонних наведывался к ним?

— Нет. Трюфон, кроме своей компании, ни с кем не контактировал и никуда не выходил, за исключением одного случая, когда он прилетал сюда, в Гарсель.