— Снегопад, буран — вещи знакомые, — возразил Йокахайнен. — В тех краях, откуда я родом, зима стоит девять месяцев в году, так что не пугай меня снегопадом. А вот что ждет нас там —не знает никто.

— Почему же? — съязвил Ахти. — В одном мы точно уверены: там нас ждет Хиттавайнен. Уже, наверно, заскучал, ожидая, пока мы соберемся с духом и спустимся.

Он нагнулся и с отвращением плюнул вниз.

— Вот это зря, — укоризненно сказал Ильмо. — Тебе сейчас туда, между прочим, лезть. А если ты попал ему на макушку?

— Путь через пещеры под горами и оборотень в качестве проводника — воодушевляет!

— Вот именно! — подхватил Йокахайнен. — Всё это очень подозрительно, чтобы не сказать больше! Откуда этот оборотень знает про подземный ход? Разве он сам не сказал, что был чарами прикован к долине?

— К предгорьям, — уточнил Ильмо. — У него было время изучить каждую ямку до самой линии снегов. Кроме того, магия Лоухи, может быть, в подземельях не действует…

— Все равно не поверю, чтобы медведь не знал об этих пещерах.

— Хиттавайнен пообещал, что под горами медведя мы не встретим. Что нам еще остается, как не положиться на его обещание?

Йокахайнен усмехнулся:

— Ах, Ильмо! Просто удивительно, как ты со своей доверчивостью до сих пор жив.

— Между прочим, — вступился за хозяина Калли, — мы до сих пор живы только благодаря его догадливости!

Калли стоял скрючившись в три погибели; на спине у него, кроме обычной ноши, была навьючена здоровенная, выше его головы, вязанка длинной смолистой сосновой щепы. Хиттавайнен посоветовал запастись факелами и пищей впрок — путь под горами долог, не менее десяти дней, а еды там не сыщешь.

— Что там с водой? — спросил Аке. — Надо брать с собой?

— Нет, волк сказал, там много ручьев, есть даже подземные озера.

— Как бы не пришлось нам через них перебираться вплавь, — проворчал Йокахайнен. — Там, среди мерзлого камня, небось такой холод…

— Да уж не холоднее чем здесь. — Ильмо поднял ладонь и поймал на нее узорную снежинку. — О, смотрите — первый снег!

Снизу, из темноты, вдруг донесся раскатистый рык, от которого все невольно вздрогнули.

— Наш проводник теряет терпение, — сказал Ильмо, поправляя лямки заплечного мешка. — Ну, давайте спускаться, и да поможет нам светлая Ильматар!

Он выбрал куст покрепче, привязал веревку и первый съехал по ней вниз.

Пещера оказалась всего локтей десять глубиной. Ильмо отпустил веревку и посмотрел вверх. Дневной свет, отражаясь от замшелых стен, казался зеленоватым — словно смотришь из колодца или со дна моря. Вслед за ним спустился Ахти. Затем тяжело сполз Калли, едва не рассыпав сосновую щепу.

Позади послышался шорох. Ильмо обернулся — и увидел горящие в сумраке глаза Хиттавайнена.

— Что так долго? — В рычащем голосе явственно слышалось ехидство. — С белым светом прощались?

Последним спустился Аке. Веревку оставили висеть на месте — мало ли придется возвращаться. Зажгли факелы — и увидели, что пещера вовсе не так мала, как им показалось вначале. Они стояли на вершине кучи камней, земли и всякого мелкого сора, что когда-то провалилась с поверхности, в центре огромного подземного зала — словно в княжеском доме, куда пролезли через вытяжку. Земляная осыпь уходила вниз, туда, где поблескивали глаза Хиттавайнена.

— Идите за мной, — донесся его рык из темноты.

Так началось путешествие под горами. День за днем они шагали то вверх, то вниз, из перехода в переход. Пещеры казались бесконечными. Стены то разбегались в стороны, и света факелов не хватало, чтобы увидеть пределы подземелья, — то сужались так, что можно было едва протиснуться по одному. Уже к концу первого дня никто не смог бы найти обратную дорогу. Однако Хиттавайнен, руководствуясь то ли только ему видимыми приметами, то ли своим волчьим нюхом, уверенно вел отряд по подземному лабиринту всё глубже под землю, все дальше на север.

К удивлению Йокахайнена, холоднее не становилось. Пожалуй, тут было даже теплее, чем на поверхности. Лишь изредка тянуло студеным холодом из невидимых отдушин, но потом исчезли и они.

На второй день путешествия начали попадаться холодные тихие ручьи. Они бесшумно выходили из скалы и ныряли под скалу, и найти их было сложно — пока в них не свалишься. Потом появились озера: неподвижные, словно выточенные из матового халцедона. Один раз Ахти не удержался, потрогал рукой поверхность — и в самом деле наткнулся на тончайшую твердую корку. Вода в этом озере оказалась непригодной для питья.