Костас закинул за спину свой мешок и пошел домой. Он и не думал унывать, молодец! И я хотел бы таким быть: так же твердо шагать по берегу, насвистывать песенку. Может, это гармонь помогает ему быть таким веселым?

— Пранас!

Все... Отец увидел, я понял это по его голосу. И стоял он, конечно, там, возле груши.

— Пранас! — сердито позвал он снова. — Иди-ка сюда!

Я поплелся к нему.

— Как же так, Пранас? Где наша груша?

Отец сверлил меня глазами, а я стоял и не знал, что ответить. Ведь я не нарочно...

— Молчишь? Ты сорвал ее или не ты?

— Она совсем невкусная, — вдруг вырвалось у меня. — Жесткая и никакая... Правда!

— Значит, так ты меня ждал! Так выполнял мой наказ... Что ты за человек — потерпеть не можешь, слову своему не хозяин. Даже разговаривать с тобой неохота. Ну тебя, ступай...

— Папа! — жалобно крикнул я и шагнул к нему.

— Иди! Иди, куда хочешь! — отец отвернулся, опустил голову и ушел в глубь сада...

Лучше бы он меня побил, честное слово...

Я сделал в королевстве уборку. Подновил трон — воткнул в спинку новых березовых прутиков, посыпал пол в зале чистым песком. Принцесса пожаловалась, что свита маловата, и я пригласил во дворец двух фрейлин и одного пажа: приволок с берега три валуна и поставил их возле трона. Первую фрейлину я доставил во дворец с большим трудом — такая она была тяжелая. Зато у нее была пышная юбка и тонкая талия — точь-в-точь как в сказках. Она оказалась очень любопытной дамой, — сразу стала вертеться и глазеть по сторонам. Вторая дама была поменьше ростом, зато вся искрилась с головы до ног... Паж был маленький, я ни разу не остановился, пока нес его. На голове у пажа была аккуратная серая шапочка — подарок солнца и дождя...

Я ждал Салюте и старательно наводил порядок в зале.

И вот — шаги. Зашуршали ветки. Я выскочил навстречу принцессе, но так и замер на пороге: принцесса явилась не одна, а со свитой. И этой свитой был Алоизас!

— Вот смехотура! Зачем этот пень? Лошади с телегой — вот это да! — заорал мой недруг. Да так громко, что спугнул голубей, и они улетели.

— Никакой не пень, — пояснила Салюте. — Это дракон, Алоизас. Охраняет дворец. А это карета и наши кони.

— Смех берет — дракон!

— Видишь, Пранас, Алоизас к нам приехал. На целое лето, — весело сказала Салюте.

— Здорово! У тебя тут смешно, — Алоизас пожал мне руку. — Показывай, что там дальше. Цирк, ей-богу...

Непрошеный гость нахально полез в тронный зал. Из кармана его коротких городских штанишек торчал все тот же браунинг.

— Ого !— присвистнул Алоизас. — Знаешь что? Мне здесь нравится. Все эти игрушечки-погремушечки надо выкинуть, а вот меч и щит — просто блеск... Салютую в вашу честь! — Он выхватил из кармана браунинг и пальнул в воздух.

— Ей-богу, мне нравится, — повторил Алоизас. — Надо только немножко переделать...

Он двинулся к трону.

— Не лезь! — я остановил его. — У нас тут свои порядки, понял?

— Пранасу так влетело! — заговорила Салюте. — Отец ему всыпал за то, что грушу сорвал.

— За грушу? Ну, знаете... А мне можно. Какие хочу, такие рву...

— Так то простые, а эта была особенная... Какая-то ненастоящая, я пробовала.

Я посмотрел на Салюте. Выходит, и про грушу разболтала, все наши секреты выдала. Хорошо еще, что Алоизасу это неинтересно.

— А камни зачем? — допытывался он. — Один на человечка похож, вот смех!

— Правда! — удивилась Салюте. — Раньше их тут не было.

— Сами пришли, — невесело пошутил я.

— Нет, правда, — пригляделся Алоизас. — Кто их тебе притащил? Ведь они тяжелые.

Я подошел к самой большой «фрейлине», приподнял ее, потом поднял высоко, до груди. Подержал немного и поставил на место.

— А ну-ка, — Алоизас пощупал мою руку. — Покажи бицепсы.

— Подумаешь... — я согнул правую руку.

— Ничего себе! — уважительно проговорил городской мальчишка.

— Пранас у нас такой сильный! — вмешалась Салюте. — Самый сильный в классе. Никто с ним не борется — всех кладет на лопатки.

— Осенью я запишусь на бокс, — Алоизас тряхнул головой. — Знаете что? Давайте сыграем в разбойников?

— Только и знаешь, что в разбойников, — сказал я.

— Нет, ты посмотри, Салюте: что ни придумаешь, все ему не годится. Ну хочешь, разбойником буду я? Вот тебе пушка, вот пули. Можете меня ловить. Но учтите — меня вам не догнать, а дворец ваш я разграблю дотла. Ну бегите в сад, я свистну, когда начинать погоню...

Алоизас сунул мне в руки браунинг, насыпал пулек. Мы с Салюте не успели и рта раскрыть, как он вытолкал нас из тронного зала.

— Запомните условный знак. Я свистну. Три раза. Не один, а целых три, поняли?

Мы спрятались в саду. Я даже подумал: может, он ничего, этот Алоизас? Оружие доверил, сам пошел в разбойники...

— Салюте, ты все-таки не рассказывай всем на свете, как мы играем, — тихонько сказал я.

— А я не всем! — обиделась она. — Только Алоизасу. Он же наш друг. Ой! Слышишь?..