— Начинай Син, а то когда приблизятся, саданут разом, выпрыгивать придется из раскаленной тачки.

Хуа уже вышел из вдумчивой апатии. Его глаза стали пронзительно острыми.

Син решил пока не стрелять из гранотомета. Из той же мощной винтовки выстрелил в водителя первой машины. Машина заходила юзом, но ее сумели выровнять на скорости, притормозить. Через секунды автомобиль уже снова догонял кавалькаду погонщиков.

— Стреляйте все. — Подсказал Хуа ребятам. — В каждой машине минимум по три седока. Так мы до вечера не управимся. Похоже у них только автоматы: хотят ближе подъехать. У нас преимущество в прицельности и дальности.

Последовавшие одиночные точные выстрелы в одночасье вывели из строя две ближайшие машины. Они на полной скорости сошли в кювет. С последующих послышались густые длинные автоматные очереди. Огонь был неприцельный, больше психологический. Но иногда пули жестко барабанили по корпусу машины.

Хан Хуа начал настраивать рацию. До побережья было еще далеко, но минут через семь-восемь должны войти в зону действия рации Коу Кусина.

При всей заводской мощности двигателя, стальная пятимиллиметровая экипировка защиты сдерживала полные скоростные качества мерседеса.

Преследователи постепенно сокращали расстояние. Чем дальше от города, тем меньше было встречных и попутных машин.

Молодые ребята не каждый раз точно производили выстрел. Только Син, имея уже недюжинный опыт и возраст зрелого парня, периодически вышибал шоферов из строя. Некоторые автомобили на скорости летели в кювет и долго крутились с крыши на колеса и снова на крышу. Другие, как мятые бочки, безжалостно рыхлили обочину дороги. Не смотря на то, что уже восемь машин было выведено из строя, более двадцати неслось следом, извергая из себя массу огня.

Над шоссе снова появился вертолет. Хан Хуа открыл второй люк.

Удобнее приладил винтовку. После третьего выстрела, когда уже из вертолета мелкая автоматная очередь прошила дорогу перед автомобилем, его пуля нашла уязвимое место, и борт, опасно закачавшись, задымил и повис над дорогой. Вся погоня на бешеной скорости прошла под ним.

Пилот скинул веревочную лестницу и несколько человек поспешно ретировались из горящей машины.

Лента автотрассы стремительно исчезала под колесами автомобилей.

Приближались горы. Очередная точная пуля Сина вышибла дух из водителя машины, идущей в центре. Автомобиль резко дернулся в сторону и врезался в рядом идущую машину. От нее отлетел в другую сторону и столкнулся еще с одной. От бокового удара под углом та перевернулась.

Сзади налетела eщe машина. Образовалась свалка. Остальным пришлось притормозить. Разобрать, оттащить в сторону вышедшие из строя автомобили. Мерседес монахов на несколько десятков секунд увеличил отрыв от погони.

Сен Ю скучающе сидел на скамеечке и мирно подремывал с длинной метлой в руках, не забывая, иногда для приличия клюнуть носом. Его слух, как слух лесного зверя, был насторожен и настроен очень чутко.

Все, проходившие мимо, бюрократично и канцелярно определялись: кто обыватель, кто праздношатающийся, а кто просто хулиганствующий повеса.

Тогда Сен вроде бы как позевывал, потягивался, в упор оценивая проходящих юнцов; и, если не закрадывались какие сомнения, тихо, совсем как скучающий пенсионер, продолжал мирно и расслабленно кемарить.

Скоро, очень строго настроенная компания подозрительно медленно двигающаяся по улице в направлении к приюту, вовремя взбодрила дремлющую мысль Сен Ю. И когда внушительная ватага очень деловых парней достигла ног монаха, он небрежно на ломаном испанском прошипел: "Не сори сопляк. Убирать заставлю".

Ближайший клиент для назидательности замахнулся ногой на Сен Ю.

Такое сознательно неуважительное отношение к собственной персоне оказалось совсем не по душе скромному служителю культа. Он счел нужным подставить под удар свою метлу, которая почему-то имела железное древко. От резкой пронзительной боли тот разматерился на всю округу.

Старший подскочил к орущему, трахнул его по затылку. Подбежал к скамейке: посмотрел на сонную рожу китайца и тоже для острастки двинул ногой в сидящего. Это было уже слишком. И удар, как и следовало ожидать, пришелся по очень не к месту подставленной метле. Такой же злобный мат затрещал в атмосфере улицы. Главарь выхватил у компаньона железную трубу и замахнулся ею для удара. Но коварная спящая метла молниеносно скользнула вдоль земли. Железная твердь древка сшибающе больно впилась в щиколотку атакующего. Тот тяжело упал, вслух по сапожному матерясь и кривясь от боли и злости. Показал остальным недвусмысленный жест, чтобы все набросились на китайца. Несколько человек одновременно подскочили к монаху, но были опрокинуты той же метлой, которая опасной гадюкой крутилась под воздействием ног сидящего.