– Намекаешь на сына Соломонии Сабуровой? Так то хоть понятно – династическая борьба и прочее… А зачем обычному человеку хоронить дочь при жизни? Это жутко! Недаром жена Бояринова свихнулась и потом ходила по храмам замаливать грехи…

– Видишь, ты почти согласился с моими доводами. Кстати, на кладбище «безутешная» мать не показывалась. Якобы муж не пускал. А если посмотреть с другой стороны?

– Ходить было не к кому?

– Вот именно, – кивнула Астра.

– Для такого м-м… странного поступка должен быть веский мотив.

– И он у Бояринова был! В чем суть ложного захоронения? Сделать вид, что ребенка не существует, он умер. А на самом деле жена Николая Порфирьевича уехала из Суздаля, где все на виду, чтобы поставить малышку на ноги и потом привезти ее уже в качестве воспитанницы. Кому придет в голову проверять, так это или нет? Девочка получила имя Мария и фамилию родственников… или взятую наугад.

– А как же соответствующие документы – разрешение на погребение и прочее?

– За деньги можно любые документы выправить, – возразила Астра. – Тебе это отлично известно. Тем более что никакого криминала в том не было. Допускаю, что Бояриновы могли похоронить мертворожденного младенца другой женщины, а своего скрыть. Договорились в роддоме, заплатили, кому следует, и все. Полагаю, у Бояринова хватило ума отправить жену рожать во Владимир, к примеру. Или еще куда подальше.

– Наверняка остались свидетели этой аферы.

– Кто? Врач, акушерка? Получив деньги за молчание, они постарались поскорее забыть курьезный случай.

– Курьезный? Это смешно, по-твоему?

– В известном смысле, да. Люди не бросают своего младенца, не отказываются от него – просто берут в придачу мертвое тельце и просят сделать в карточке запись о гибели новорожденного.

– Ничего себе «запись»! А если они этого новорожденного продадут на органы?

– Возможно, ребенка сразу оформили как-то по-другому… Конечно, по сути, медики пошли на должностное преступление. Видимо, Бояринов сумел их уговорить или…

– Предложил сумму, от которой они не смогли отказаться.

– Как бы там ни было, это дело прошлое. Сейчас детали не важны. Мертвого ребенка могли взять у женщины, которая согласилась на искусственные роды. Такое бывает, когда время для аборта упущено, а плод нежизнеспособен. Или есть противопоказания по наследственности…

Матвей опустил стекло, и в салон ворвался напоенный дождем воздух. Сады по бокам дороги стояли потемневшие, мокрые, почти осязаемо пьющие небесную влагу. Где-то за забором кудахтали куры.

– Судя по всему, Ульяна добровольно согласилась подыграть дядюшке, – продолжила Астра. – Что ее заставило? Обрадовалась вновь обретенному родственнику? После смерти матери у нее никого не осталось… Чем Бояринов обосновал свою экстравагантную просьбу? Какими доводами убедил племянницу переехать к нему в дом, полностью изменить образ жизни, называться другим именем? Запугал? Подкупил? Разжалобил?

Матвей покачал головой. Его поразил сам замысел.

– Зачем Бояриновым скрывать свою дочь? От кого? – недоумевал он. – Во имя чего задумана и осуществлена эта хитроумная комбинация?

– Игорь Тарханин нашел у дяди в комоде конверт с дохлыми пчелами. Должно быть, старик получил зловещее «послание» незадолго до смерти.

– Как знать, сколько конверт пролежал в ящике комода…

– Принимается, – кивнула Астра. – Однако я связываю написание им завещания не с болезнью печени, а именно с пчелами. Он испугался… Спустя два года конверт с таким же содержимым приходит Николаю Бояринову. Тот впадает в бешенство, выживает из дому прислугу и отсылает Маняшу – то есть свою дочь – в Москву. А племянницу Ульяну привозит в Суздаль и выдает за воспитанницу. Принятые ранее меры предосторожности – фальшивая могила – кажутся ему недостаточными. Он решает дополнительно подстраховаться.

– Если хочешь что-то спрятать, оставь его на видном месте?

– Примерно так. Маняша под видом Ульяны продолжает вести в Москве прежний образ жизни – и ни у кого не должно закрасться сомнений по сему поводу. В то же время никаких перемен не происходит и в Суздале. Воспитанница-секретарша обитает в доме Бояринова, все чин чином. Карты путают мужчины! Игорь Тарханин, как назло, вспоминает о своей первой любви, да и Эрик не перестает ухаживать за «Маняшей». В обоих случаях план Николая Порфирьевича трещит по швам.

– Тогда жизнь Эрика – в опасности! Горелкина уже на том свете, Игорь Тарханин чудом спасся…

По лицу Астры пробежала тень сомнений.

– Бояринов – убийца! – сказал Матвей.

– Скорее инициатор… Только Эрик нам не поверит. У нас нет доказательств, одни домыслы.

– А Маняша? То есть Ульяна…

– Им запрещено видеться. Эрик не пойдет на обострение отношений. Он поднимет нас на смех!

– Даже если его любимая женщина исчезла, а ее место заняла другая?

– Это только предположение… Я могу ошибаться.