— Что так шумно было? — прошамкал Михалыч с набитым ртом. — Успели с кем-то схлестнуться?

— Чуть было не дошло до драки, — отвечал Вован, не отставая от шефа. — Эти козлы подоспели как раз тогда, когда мы с дюжину звеньев сняли. Допрыгнуть еще можно было, ну, один и попытался…

— И что?

— Хорт его разделал по-свойски. После этого остальные поняли, что на мост лучше не соваться.

— Много их там?

— Нам хватит. А поштучно не считал — слишком темно на улице.

— Двадцать один, — подал голос ведьмак.

— Это с тем, который сейчас в реке купается? — уточнил

Никита.

— С тем было двадцать два.

Михалыч задумчиво уставился в засиженный мухами дощатый потолок.

— Двадцать один, говоришь? Крупная стая. А нас восемь, да еще Инари девятая… Это по два-три зверька на душу приходится? Ну, если они найдут-таки переправу и подойдут днем, я бы сказал, что все не так страшно, как поначалу кажется.

— Только и остается надеяться, — хмыкнул Ленька. — Потому что если они окажутся здесь до рассвета, против них можно будет выставить только двух ведьмаков. Остальным лезть в драку в кромешной тьме равносильно самоубийству.

— А зачем выбираться наружу ночью, если можно подождать до утра? — удивился Иван.

— Незачем, — отозвался Игорек. — Если хоулеры сами внутрь не полезут. А они могут, они — ребята настырные и быстро кумекают, где что плохо прикрыто.

Дверь, завешанная тряпьем, распахнулась. Глеб ожидал увидеть ведьмачку, но вместо нее на стертом пороге возник еще один из ликвидаторов.

— Опаньки, — возмутился он. — Хаваете здесь, понимаешь ли, а про нас и не вспоминаете! Требую материальной компенсации.

— Подваливай, — благодушно махнул рукой Петрович и пододвинулся в сторону, освобождая место.

— Инари там? — спросил Глеб у ликвидатора.

— Угу, — кивнул тот, внимательно посмотрев на парня.

«Гладиаторец» тихонько покинул остальную компанию и проскользнул в комнату, притворив за собой дверь. Внутри было темно. Глаза не сразу привыкли к колеблющемуся сумраку, потом вокруг темными силуэтами начала проступать скудная обстановка: старенький гардероб, две кровати — по одной у ближней и дальней стены, стол, вокруг него табуреты, на стене по левую руку — зеркало, тоже отчего-то завешенное тряпкой, еще какие-то занавески… Ведьмачка сидела на ближней кровати, забившись в угол, под киотку с шитыми гладью рушниками.

— Дремлешь?

— Уже нет.

— Там ужин в полном разгаре. Не хочешь поесть?

— Нет. У меня и своих запасов хватает. Ходили мост разбирать?

— Угу. Слышала, да?

— А как же. Такого грохота, треска и воя только глухой не услышал бы. Я так думаю, на хоулеров вы успели полюбоваться. Понимаете теперь, отчего я вас в деревню торопила?

— Понимаем, — согласился Глеб, оседлав один из табуретов. — Во всяком случае, мы с Пашкой это прочувствовали. Как остальные, не знаю…

«Гладиаторец» примолк, но ведьмачка тоже молчала, не собираясь поддерживать разговора. Кажется, ее настроение опять оставляло желать лучшего.

— Инари… или ты все-таки Энар? Как тебя звать-то на самом деле?

— Без разницы. Это одно и тоже имя. Просто Энар — полный мужской вариант.

— А Инари — женский?

— Нет, это дружеское обращение. Женское имя было бы Инорэль, но только, умоляю, не надо ломать язык. Тем более что я эту версию все равно терпеть не могу. Я была Энар с самого начала, и это меня вполне устраивает. А если тебя беспокоит, как меня называть, лучше все-таки остановимся на Инари. Надеюсь, что врагами нам стать не суждено. Ну, кажется, я тебя совсем поставила в тупик, — в голосе ведьмачки вдруг промелькнула улыбка. — Что-то меня потянуло на уроки эльфийского языка. Извиняюсь.

— Ничего страшного, — заверил ее Глеб. — Как-нибудь переживу. Знаешь, Инари, о чем я спросить хотел? Все эти чудища, на которых мы здесь насмотреться успели: ослизни, кикиморы, хоулеры… Что они такое? Откуда взялись? Ведь раньше-то никто ни о чем подобном не слышал.

— А почему ты думаешь, что о них не слышали? Другое дело, тот, кто про них знал, не бежал повествовать об этом на каждом углу. Местное население, например, прекрасно знает, что творится в окрестных лесах, куда и когда можно ходить, а куда и когда нельзя. Вован же вам только что рассказывал, как их здесь обучали пользоваться мечами и самострелами.

— То есть, ты хочешь сказать, что это зверье уже давно известно?

— Очень давно, можешь мне…

Инари осеклась, потому что дверь резко толкнули, и в комнатку с кухни ввалился Иван.

— Надеюсь, я не помешал интиму? — поерничал он, приметив две тени в углу.

— Ничуть, — хмыкнула ведьмачка. — Присоединяйся, третьим будешь.

— У нас тут как раз семинар начинается, — пояснил Глеб, — по поводу тех монстрил, что снаружи разгуливают.

— Во, у дураков и мысли одинаковые! — обрадовался Иван, опускаясь на край кровати. — Я же как раз за тем сюда и отправился. Пашке, я погляжу, и в той компании хорошо. Молодежь расползлась по углам и тихо дрыхнет. Кустов дуется на всех сразу и каждого в отдельности, так что его я даже приглашать не стал. Но лично мне, пока стоит затишье, хочется малость подразобраться в том, что вокруг происходит.