Александр Сергеевич, пети было тебе, Велесову внуку, соловию сего времени, пес[н]ь Игореви, того Ольга внуку, а не мне; но, досада взяла меня на убогие переводы чудного памятника нашей древней словесности, и — я выкинул в свет, также, может быть, недоношенное дитя. Посылаю на суд и осуждение. Я доволен по крайней мере тем, что в моем переводе сулица — не маленький щит, болог не благо, век не вече и не сеча; харалуг не харя и луг; ток не кровавая ладонь; Ярослав не Изяслав; — и нет в моем переводе ни кур, ни петухов, и не запрягают Игоря в плуг пахать землю. —

Желал бы знать мнение Пушкина о Песни ополчению Игоря, говорят все добрые люди, что он не просто поэт, а поэт-умница, и знает, что смысл сам по себе, а бессмыслица сама по себе; и потому я бы словам его поверил больше, чем своему самолюбию. —

Посылаю и третью часть Странника, по коему не льзя узнать, блуждал я или блудил. —

Досадно мне, да и каждому досадно, что Александр Сергеевич отложил издавать журнал до будущего года. — Если говорить правду, то перевод песни Игоря был приготовлен для сего журнала.

Желая здоровья и высоких прекрасных внушений, остаюсь

искренно-преданный Вельтман

4 фев 1833. Москва.

Министерство Военное.

Канцелярия Министерства.

Отделение 3. В С. Петербурге "8" февраля 1833 №

Его благородию А. С. Пушкину.

Военный министр покорнейше просит Александра Сергеевича Пушкина уведомить его: какие именно сведения нужно будет ему получить из Военного министерства для составления Истории генералисимуса князя Италийского графа Суворова Рымникского?

Как думаешь, любезнейший Александр Сергеевич? не лучше ли вместо отчета о полвеке Академии, который бы приличнее старому служивому, написать мне к великому дню 21-го октября Обзор российской словесности в осьмнадцатом столетии? он может, кажется, выйти и для пишущего и для слушающих приятнее. Хотелось бы посоветоваться с тобой на счет источников, пособий и пр. Нужно перемолвить. Не можешь ли завернуть ко мне? я буду дома когда велишь. Во всяком случае надо быть в заседании субботы на первой неделе поста, когда я уже с разрешенья старца Шишкова прочту вслух известное предложенье; но еще прежде не худо потолковать. Не смотря на твои измены весь твой

Павел Катенин. Февр. 8-го.

Милостивый государь граф Александр Иванович

Приношу Вашему сиятельству искреннейшую благодарность за внимание, оказанное к моей просьбе.

Следующие документы, косающиеся Истории графа Суворова, должны находиться в архивах главного штаба:

1) Следственное дело о Пугачеве

2) Донесения графа Суворова во время кампании 1794 года

3) Донесения его 1799 года

4) Приказы его к войскам.

Буду ожидать от Вашего сиятельства позволения пользоваться сими драгоценными материалами.

С глубочайшим почтением честь имею быть, милостивый государь,

Вашего сиятельства покорнейший слуга Александр Пушкин.

7  [797] февр. 1833. С. П. Б.

Вот тебе, моя прелесть, две главы Монастырки, которые прошу всепокорнейше рассмотреть поскорее, потому что мне бы желалось, буде можно, завтра отвезть их в Типографию. Продолжение последует в скором времени: одна глава у Вяземского, две переписываются, а последняя сочиняется. Вот и всё! Посылаю и напечатанное начало 2-й части, чтоб мог ты видеть связь. Прощай до свиданья: нежно целую тебя в мыслях.

А. Перовский

Медленность в доставлении вам, милостивый государь Александр Сергеевич, прилагаемой при сем рукописи, произошла ни от чего другого, как от невозможности отпереть мой музеум за потерею ключа: неделю искали его, а другую приделывали. Я уже написал и в деревню о присылке самого оригинала Храповитского; впрочем это самая верная с него копия, с которой печатались эти записки у меня в журнале.

Воображаю сколь любопытно будет обозрение великой царицы, нашего золотого века или, лучше сказать, мифологического царствования под пером вашим. [798] Право, этот предмет достоин вашего таланта и трудов.