И упомянутое выездное заседание суда вылилось в триумф баварской юстиции. Проходило оно в особом зале близлежащего весьма пристойного деревенского ресторанчика. Естественно, присутствовала и судебная коллегия судов второй или даже третьей инстанций в полном составе, и секретарь для ведения протокола, и прокурор истцовой стороны с внушительным деревянным молотком, при воскресном черном костюме и белой рубашке, затем наша сторона, то есть мой начальник с бароном, по этому случаю в аристократическом облачении, и ваш покорный слуга, которому дозволили скромненько сидеть в безликом костюмчике подле шефа и держать его объемистый портфель.

Председатель повторил и обобщил обстоятельства дела, приятно удивив меня и не только меня доскональным ознакомлением с производством по делу, а также ясным пониманием исторического и правового аспектов рассматриваемого случая. Невольно – нет, тут я буду не прав, наверняка это был умело и точно рассчитанный ход – председатель с легкостью перешел с традиционного немецкого на баварский диалект, то есть с языка судей на язык человеческий.

– Да, времена, времена… – раздумчиво произнес председатель судебной коллегии – такое звание носил в тот период председательствующий судья верховного суда земли, апелляционной инстанции окружных судов, – хлопнув по столу, правда, не очень уж и звучно, однако достаточно отчетливо. – Герр барон! Герр Нидерхаммер! – продолжил он по-прежнему на баварском диалекте. – Неужели нельзя жить друг с другом в мире и согласии?! Из-за чего спор? Из-за жалких рыбешек! Времена…

Однако обе стороны по-прежнему не выказывали намерений броситься друг к другу в объятия.

– Речь идет о принципе, – заявил к сведению председательствующего барон.

– Вот, значит, как? – пробурчал тот.

– Что до рыбы, так по мне пусть она хоть передохнет, – высказал мнение крестьянин Нидерхаммер. – Все должно быть по справедливости. Так. И эдак.

– И что?! – вскричал разгневанный председательствующий. – Нет, все дело именно в рыбе. Никогда еще мне не приходилось участвовать в процессе, где всех волновала бы исключительно справедливость. Вот что я хотел бы сказать.

Ну и далее в том же духе. Первым смягчилось сердце барона.

– Ну, герр председательствующий судья, все, что вы говорите, конечно, верно, только вот… Если бы можно было отыскать приемлемый компромисс…

В конце концов после долгих разглагольствований компромисс все же был найден, однако председательствующему потребовалось для этого не только продолжить изъясняться на баварском диалекте, но и перейти на ты – случай почти беспрецедентный.

– Послушай меня, Нидерхаммер, ну будь же ты человеком!

Владелец подворья мгновенно устыдился. Опустив голову, он ответил:

– Верно говоришь, герр председательствующий, и ради покоя надо будет…

Был произведен детальнейший сравнительный анализ и выработан строжайший регламент отлова рыбы Нидерхаммером и его наследниками, установлено пороговое количество – сколько уклеек, сколько сигов и т. д., выработан механизм контроля, обсудили и расходы сторон, и сумму иска, в конце концов все было слово в слово запротоколировано. Секретарь зачитал условия компромисса.

– Согласен, – произнес мой шеф.

– Согласен, – кивнул прокурор истцовой стороны.

Председательствующий не без торжественности захлопнул папку, потом перешли непосредственно к примирению. Нидерхаммер поднялся, нет, подскочил с места, будто версту проглотив, прошагал к барону, чуть наклонив голову, протянул ему руку:

– Герр барон!

Последний, тоже поднявшись, ответил рукопожатием, произнеся:

– Герр Нидерхаммер!

И будто по заказу на улице зазвонил церковный колокол, призывая к мессе.

– Разве это не знак небес? – торжествующе изрек председательствующий, добавив: – И разве мы все не проголодались?

– И разве в горле у нас не пересохло от говорильни? – в тон председательствующему сказал Нидерхаммер. – Так что, хозяин, давай-ка вноси то, что ты там для нас наготовил!

А наготовил хозяин, ни больше ни меньше, суп с фрикадельками из печенки, свиных отбивных с кислой капустой и картофелем и к ним пива, а на десерт яблочный штрудель с вишневой наливкой. А потом чуть было опять не заспорили, потому что барон встал и прокричал хозяину:

– Процесс кончился! И значит, нечего опасаться подкупа. Так что, господа, вы – мои гости сегодня. Хозяин, пришлете счет мне.

– Ни за что, герр барон, – вмешался Нидерхаммер. – Это моя забота. Так что, хозяин, подавай-ка счет мне.

И на самом деле оба уже были готовы в волосы друг другу вцепиться, пока их не уговорили разделить расходы поровну.

Мы с шефом возвращались домой на машине. Местность – загляденье: бархатно-зеленые пригорки, вдалеке синеватые горы, небо синее-синее, дело шло к осени. Шеф, глянув в окно, едва заметно улыбнулся: