– И снова привет, Антонова! – Нагнал меня Сухов.

– Виделись тридцать секунд назад. – Закатила я глаза.

– Я тебя провожу, – заявил парень, пытаясь приспособиться к моему шагу.

– Куда?

– В деканат. – Он с деланным недоумением развел руками и поправил съехавшую с плеча лямку спортивной сумки.

– Меня просто искали или под конвоем просили доставить?

Догадавшись, что к руководителю факультета я не собираюсь, Сухов ловко вывернулся:

– В таком случае, провожу тебя туда, куда ты идешь.

Лично я планировала дотошно исследовать отдел оккультной литературы в библиотеке факультета и найти легенду об английском колдуне Аароне. История так сильно походила на ту, что произошла со мной и Филиппом, что сравнения напрашивались сами собой. Без сомнений и в Гнезде хранился фолиант, посвященный известным в ведьмовском мире событиям, но поиск мог обернуться градом нежелательных вопросов от жителей особняка.

Между тем, учебный корпус накрыл звонок, собирающий студентов на очередное занятие. Народ засуетился, захлопали двери в аудитории, и коридор начал стремительно пустеть.

– На занятия не опоздаешь? – спросила я, ломая голову, как отвязаться от провожатого.

– Откуда ж тебе знать, Антонова, что у нас лекцию отменили, – снисходительно протянул Сухов. – Сейчас в актовом зале панихида по суициднице проходит.

– Она покончила с собой? – Недоверчиво переспросила я, припоминая жизнерадостную девушку с фотографии. – Как?

– До смерти, – хмыкнул остряк.

– Это не смешно.

– Да, брось, – фыркнул парень. – Ты же ее имени даже не знала.

– Я ее видела в кафетерии, – пояснила я, досадуя на ехидный тон собеседника. – Она не выглядела человеком, который может наложить на себя руки.

– Надо же! Антонова иногда обращает свой божественный взор на нас, простых смертных! Ты меня удивила, подруга. – Парень не оставлял иронии.

– Не думала, что ты такой впечатлительный, товарищ, – насупившись, процедила я сквозь зубы.

В молчании мы минули дымную лестницу, притон курильщиков, и свернули в коридор, ведущий к библиотеке.

– По‑моему мнению, – возвращаясь к неприятной теме, снова заговорил Сухов, – дурынде реально повезло.

– Повезло умереть?! – поперхнулась я возмущением.

– Если бы ее откачали, то сразу же отправили в психушку. – Он пожал плечами. – Прощай, нормальная жизнь. Общество не принимает изгоев.

После прошлогодней автокатастрофы я провела несколько недель в клинике у родителей, а потому зло пробормотала:

– Много ты знаешь, чтобы навешивать ярлыки.

– Я бы к ней и на десять шагов не приблизился, – признался Сухов.

Странная точка зрения пышущего здоровьем, самовлюбленного крепыша коробила до слез. Я искренне полагала, что люди, забывающие о человечности, безразличные друг к другу, по сути, являлись ходячими мертвецами. Они жили простейшими инстинктами: пить, есть, размножаться, и наивно рассуждали о том, что кому‑то реально повезло умереть по‑настоящему. Не дай бог, превратиться в такого же зомби!

К счастью, мы добрались до читального зала быстрее, чем парень успел поделиться остальными тезисами из личной философии, иначе нарвался бы на резкость, а срамить острослова было себе дороже. В душе я порадовалось, что, наконец, избавлюсь от навязчивого кавалера, но, супротив ожиданиям, он вошел следом за мной.

Обширный архив факультета пользовался хорошей репутацией у теологов и профессоров философии, и читальный зал пустовал редко. Сегодняшний день исключением не стал, народу собралось немало. Раздавался шелест перелистываемых страниц, деликатное постукивание по клавиатурам лэптопов. Изредка кто‑то простужено покашливал.

За нашими спинами громогласно шибанула створка тугой двери. Грохот разнесся в уважительной тишине, и библиотекарь, сидевшая за регистрационной стойкой, встрепенулась. В нас уткнулся уничижительный взгляд из‑под очков с толстыми стеклами.

– Антонова, – зашептал Сухов, пока мы шли по проходу между рядами письменных столов, – я тут подумал…

– Нет! – буркнула я, пугаясь одной мыслью о совместных планах с парнем.

– Я же еще ничего не сказал! – во весь голос возмутился молодой человек.

– Хотя бы кофе в столовой мы можем попить? – покосившись на возмущенную работницу, уже громким шепотом предложил Сухов.

– Не имею привычки пить кофе с парнями, имени которых не знаю. – Отговорилась я и, заработав удивленный взгляд, пояснила: – Ну, не помню я твоего имени.

– Андрей, – незамедлительно подсказал тот.

Негодующая библиотекарь, невзрачная дама с обмотанным вокруг поясницы пуховым платком, во всеоружии (то есть с ответом «нет» на любую просьбу) ждала нас за регистрационной стойкой.