– Вы не займете мне пенни?
– попросила Миген.
– Я бы купила себе шоколадку в автомате.

– Пожалуйста, - я подал ей монету.
– А как насчет жевательной резинки или мятных лепешек?

– Я больше люблю шоколад, - прямодушно ответила Миген, не заподозрив меня в иронии.

Она пошла к автомату, а я глядел ей вслед со все возрастающей досадой. На ней были стоптанные туфли, толстые уродливые чулки, какой - то совершенно бесформенный пуловер и платье. Не знаю, почему все это так раздражало меня - но раздражало здорово.

Когда она вернулась, я со злостью спросил:

– Зачем вы носите эти богомерзкие чулки? Она удивленно посмотрела на свои ноги:

– А что в них не так?

– Все. Они просто ужасны. И почему вы не выкинете этот пуловер? Он же больше похож на ободранный кочан капусты, чем на одежду.

– Но ведь он совершенно целый, разве нет? Я уже много лет ношу его.

– Не сомневаюсь. И почему...

В этот момент подошел поезд и прервал мою гневную проповедь. Я вошел в пустое купе первого класса, опустил окно и оперся о раму, намереваясь продолжить чтение нотаций. Миген стояла на платформе. Подняв на меня глаза, она спросила, какая муха меня укусила.

– Да я не сержусь, - покривил я душой.
– Просто не могу видеть, как вы запущены и совершенно не следите за своей внешностью.

– Красивой я все равно не стану, так какая разница?

– Прекратите это!
– крикнул я.
– Хотел бы я хоть раз увидеть вас одетой как следует! Взять бы вас в Лондон и прилично одеть с головы до ног!

– Вот это было бы здорово!
– сказала Миген. Поезд тронулся. Я смотрел в обращенное ко мне, грустное личико Миген.

А потом, как я уже говорил, меня охватило безумие. Я открыл дверь, схватил одной рукой Миген и втащил ее в вагон. Дежурный на станции что - то крикнул, но мне не оставалось уже ничего иного, как побыстрее захлопнуть дверь. Я помог Миген подняться с пола, на котором она очутилась в результате моей молниеносной операции.

– Господи, зачем вы это сделали?
– спросила она.

– Молчите уж, - сказал я.
– Поедете со мной в Лондон и, если не будете мне мешать, сами себя не узнаете! Я вам покажу, как вы можете выглядеть, если будете обращать на себя внимание. Не могу я смотреть, как вы ходите на стоптанных каблуках и в этом жутком тряпье.

– Ох!
– восторженно прошептала Миген.

По вагону прошел проводник, и я купил Миген билет. Она сидела в уголке и смотрела на меня с каким - то боязливым почтением.

– Энергичный вы человек, - проговорила она, когда проводник вышел, ничего не скажешь.

– Чрезвычайно, - ответил я.
– Это у нас в семье наследственное.

Как я мог объяснить Миген внезапный импульс, толкнувший меня на все это? Она напоминала собачку, на которую никто не обращает внимания. Но сейчас на ее лице появилась недоверчивая радость - собачку взяли наконец на прогулку.

– Вы, наверное, плохо знаете Лондон?
– спросил я.

– Почему же, - ответила Миген.
– Я всегда проезжала через Лондон, когда возвращалась из школы на каникулы. И я была у зубного врача и на пантомиме.

– Сегодня, - произнес я таинственно, - это будет другой Лондон.

В Лондон мы прибыли за полчаса до того, как мне назначено было быть у Марка Кента на Харли - стрит. Я взял такси, и мы поехали прямо к Миротии, портнихе Джоан. Ее настоящее имя - Мери Грей, и она сорокапятилетняя веселая женщина, враг условностей и отличная собеседница. Мне она всегда нравилась.

– Вы - моя кузина, - сказал я Миген.

– Это еще зачем?

– Обещали слушаться, - напомнил я ей.

Мери как раз обхаживала заказчицу - пухлую даму, решившую любой ценой втиснуться в облегающее серо - синее вечернее платье. Я отвел Мери в сторону.

– Послушайте, - сказал я.
– Тут со мной наша кузина. Джоан хотела сама прийти с нею, но ей что - то там помешало и она велела предоставить все на ваше усмотрение. Видите, как эта девушка выглядит?

– Вижу, - с чувством ответила Мери Грей.

– Отлично, мне хотелось бы, чтобы вы снарядили ее по всем правилам. Сколько это будет стоить, роли не играет. Чулки, туфли, белье - все! Кстати, парикмахер, к которому ходит Джоан, тоже ведь где - то здесь?

– Антуан? Сразу за углом. Это я тоже устрою.

– Вы - прямо клад!

– О, мне самой это доставляет удовольствие - и деньги тут ни при чем, а этим немало сказано, ведь половина моих заказчиц не очень - то спешит платить по счетам! Но, как я сказала, мне это самой доставит удовольствие.
– Она окинула быстрым, профессиональным взглядом стоявшую в стороне Миген.
– Фигура у нее великолепная.

– Значит, у вас рентген вместо глаз, - сказал я.
– Мне она кажется совсем без фигуры.

Мери Грей засмеялась:

– Ох, уж эти современные школы! Они как будто гордятся тем, что делают огородные чучела из своих выпускниц. Это у них называется воспитывать милых, некокетливых девушек. Иногда целый сезон проходит, прежде чем девчонка опомнится и станет на что - то походить. Но вы не беспокойтесь и положитесь на меня.