Вокруг все загоготали, кто беззлобно, кто насмешливо, кто только из страха перед компанией Колина. Лицо Криса заметно посерело, он с трудом сдерживался, чтоб не сказать что-нибудь обидное в ответ. Джейк же только усмехнулся на эти слова. Колин не вызывал у него ничего, кроме презрения. Когда они сталкивались один на один, его и ударить-то было ниже всех тех принципов, по которым жил Джейк. А вот его шайка заставляла включать все инстинкты в готовность «номер один», чтобы выжить в этой дикой после Гвардии обстановке. Драки стали теперь частым явлением, их финал почти всегда был неизменным. Джейку везло лишь в том, что все побои заживали у него очень быстро, может быть, только за исключением ушибленных рёбер. Но и к этой боли он уже притерпелся.

От отчаянных поступков его удерживали только хорошие отношения с Нэру и странное предчувствие того, что всё это должно скоро закончиться, какое-то ожидание скорых перемен. Возможно, военные действия? Или запрос придёт с Ниобы, должна же была мама связаться с Дарлингом за это время?

– Бригада! Стро-ойсь!!! – сержант остановился перед траншеей, поглядел на всех сверху. Рядовые нехотя заворочались, стали подниматься, становились в строй, докуривая на ходу сигареты.

– Это кто у меня на стрельбище курит? – это уже закричал лейтенант Барклиф. Он не появлялся почти неделю, и Джейк, глядя на него сейчас, вдруг ощутил странную симпатию к нему, как к хорошему командиру. Понял, что соскучился по его сильному властному голосу, которому невольно подчиняешься, как бы этого не хотелось. – Убрать немедленно!

Через несколько секунд вся бригада стояла неподвижно. У этого Барклифа удивительный талант усмирять самых непокорных. Может, поэтому ему и досталась третья бригада, известная в части, как самая «трудная».

– Вы теперь держите в руках боевое оружие, а не макеты! Поэтому я хотел бы надеяться на ваше благоразумие, – лейтенант медленно оглядел всех, опять, уже скорее по привычке, задержал взгляд на лице Джейка. – Сержант, выдайте первой десятке патроны!

Дальше лейтенант зачитал из списка десять фамилий, сержант выдавал каждому на руки патроны и указывал место для стрельбы.

– Остальные – вольно! – Рядовые расслабились, облегчённо выдохнули все разом. – Занять позицию! Зарядить оружие!

Первая десятка сыпанула по команде в траншею, защёлкали затворы. Кое-кто нервничал под пристальным взглядом лейтенанта, прохаживающегося вдоль траншеи. Дрожали руки, пальцы не слушались, головы плохо соображали. Джейк смотрел на всё это с каким-то безразличием, странным даже ему самому. В Гвардии они стреляли много и часто, знакомились даже с таким оружием, которое выпускалось ещё в первые годы с момента Заселения. Но потом с поездкой на Фрейю, с отпуском Джейк не практиковался в стрельбе больше месяца. По сути, это могло отразиться на результатах, а он, почему-то, даже не думал об этом. Стрельбы – да и вся эта служба – казались какой-то несерьёзной пародией на настоящую армейскую службу, на ту подготовку, какую они проходили в Академии.

Может, поэтому Джейк относился ко всему, что происходило с ним и вокруг него, с каким-то странным философским спокойствием. Будь что будет! Он не напрягался, не нервничал, не старался обогнать остальных или показать высший класс, не стремился быть первым во всём. Всё, что у него получалось, делало его тренированное тело, до автоматизма усвоившее все нормативы, все требования, все команды.

Первые выстрелы прозвучали в полной тишине, всем было интересно узнать результата первых стрельб. Макеты находились в сто пятидесяти метрах от траншеи, для каждого поднималась своя мишень. Стояла она всего несколько секунд – время, достаточное для трёх коротких очередей из выданных патронов. При попадании в мишень, в воздух, как раз над ней, выбрасывался столбик цветного дыма, видимый издалека всеми. Это потом уже на месте определяли результативность попаданий, суммировали баллы и выставляли общую оценку.

Из первых десяти стрелявших попали в мишень немногие, всего двое или трое. Джейк не считал, просто ждал своей очереди. А вот остальные ребята азартно перешёптывались за спиной лейтенанта, давали свои оценки, подшучивали над товарищами. Барклиф на это не реагировал, он тоже заинтересованно следил за макетами, боясь пропустить момент, когда взметнётся дымок.

Фамилии в списке шли по алфавиту, и Колин Титроу и Джейк шли следом друг за другом. Их позиции тоже оказались рядом. Занимая своё место, Колин продолжал паясничать, пользуясь тем, что Барклиф отвлёкся, разговаривая с Торнтоном.

– Смотрите все внимательно: будет стрелять самый лучший снайпер бригады номер три! – крикнул он, потрясая в воздухе автоматом. – И ты смотри, Грифф! Ты так не сможешь…

…Он попал в макет, сам Джейк этого не видел, но парни за спиной разразились приветственными криками. Два попадания – лучший результат!

– Молодец, Колин!

– Показал высший класс!

– Давай, Грифф! Мы хоть посмеёмся… Только смотри, глаз себе прикладом не вышиби, – Колин довольно смеялся, собирая с земли ещё тёплые гильзы, подмигнул Джейку, щуря недобрые мстительные глаза.

– Давай-давай, Конни Ривз! – беззлобно усмехнулся в ответ Джейк. Слова его услышали все вокруг, засмеялись ещё громче. Шутка понравилась даже Колину. Не всякого сравнивают с Конни Ривзом, легендарным героем военной экспансии на Сиону. Снайпер-ниобианин стал исторической личностью после смерти и героем при жизни. Таким героем, что именем Конни Ривза назвали орден, учреждённый самим Императором. Им награждались особо отличившиеся снайперам.

Джейк намертво упёрся чуть расставленными локтями в землю бруствера, склонил голову к прицелу, поправил мушку, снова посмотрел вперёд, туда, где должен был подняться макет. За его неторопливыми движениями профессионала следили все с ожиданием чего-то необычного, даже Колин остался в своей ячейке, чтобы видеть всё как можно лучше.