– Я и сам, собственно, не собирался сходиться с вами ближе, чем положено между рядовыми и капитаном… Да и нельзя мне! Я так сразу решил… – продолжил Дюпрейн после долгого, затянувшегося молчания. Он заговорил о другом, и думал он совсем не про Алмаара и не про побег. Его волновало что-то другое, а всё остальное – только предлог завязать разговор. Он более или менее понимал всех ребят в группе, более или менее был в курсе биографии каждого, и лишь один Тайлер выделялся из всех, в нём было ещё столько белых пятен! И как же хотелось Дюпрейну разгадать хотя бы некоторые из них! Может, поэтому-то он и завёл этот разговор?.. Он улавливал в Тайлере что-то необычное, что-то, чего нет в других. Парень – загадка! И лейтенант в части так не хотел его отдавать! Что-то знал о рядовом, если был против…

Джейк напрягся, прислушиваясь, он понял по голосу: капитан говорит о чём-то таком, что может пролить свет на ту тайну, что окутывает их операцию. Что-то очень важное… Но ошибся и понял это сразу, как только Дюпрейн заговорил снова:

– Ты, Тайлер, показался мне странным человеком… Даже более, чем странным… И я не мог удержаться, чтобы не поговорить с тобой… Чисто по-человечески поговорить, по-честному… Я знаком с тобой в пределах личного дела, но записи эти расходятся с действительностью. Что бы это могло значить? Родителей у тебя по личному делу нет, а я знаю, что это не так! – Дюпрейн выставил перед собой раскрытую ладонь левой руки, загнул один палец, подсчитывая известные факты, особенно его интересующие. – В графе психофизического анализа указано, что ты апатичен и скучен, но это опять-таки не так!.. Умение обращаться с картой и компасом! Про это в личном деле ни слова не сказано. Ведь ты же учился где-то до этого! Так ведь?.. Только честно!

– Так! – произнёс Джейк, не глядя на Дюпрейна.

– Я так и думал! – Тот рассмеялся чуть слышно, довольный до удивления. – Я сразу это понял! Ты же лучше всех в группе подходишь для нашего дела! – капитан поднялся, потоптался на месте, засунув руки в карманы комбинезона. А Джейк украдкой, через плечо, наблюдал за капитаном. «Интересно, и чему он так радуется? Какое ему, казалось бы, дело до меня? К чему этот разговор?» Но тут лицо Дюпрейна стало серьёзным, даже почти злым, он нахмурился, глубоко задумался над чем-то и прошептал сквозь зубы:

– Вот ведь чёрт!.. Жаль!..

Чего ему жаль? Джейк невольно напрягся, пытаясь «поймать» мысли Дюпрейна, пусть не мысли – какие-нибудь образы, которые смогли бы помочь прояснить хоть что-то. Но сумел только почувствовать эмоции, захлестнувшие капитана: негодование, досаду на невозможность изменить ход вещей и от этого тоска, непреодолимая тоска и отчаяние.

Больше Дюпрейн ни о чём не спрашивал, хотя и видно было, что-то не даёт ему покоя, что-то гнетёт, но он только попил воды и снова лёг. Джейк ещё сидел какое-то время, прислушиваясь к тому, как укладывается капитан, и думал про себя: «Какой я теперь профессионал?! Учили, правда, в Гвардии кое-чему, но это было давно… В прошлой жизни… В Гвардию мне уже не вернуться… Да и сам-то я вряд ли смогу после всего… Только, чтобы честное имя себе вернуть, Чтоб не считали дезертиром… И почему мама до сих пор не связалась с Дарлингом?!! Ведь я же просил её тогда!..» При мысли о доме, о родителях, о мирной Ниобе сердце стиснула болезненная тоска одиночества. Даже заплакать захотелось от обиды на судьбу. «Зачем она так круто меняет направление? Чуть только успокоится – что-то новое!.. Эти джунгли! Этот рудник!.. Что ещё обещается быть? К чему ещё готовиться?»

Джейк рассеянно провёл ладонью по щеке снизу вверх, от нижней челюсти до виска, запустил пальцы в отросшие волосы, в задумчивости почесал затылок. И тут, будто опомнившись, глянул на часы. Пора! Пора будить Моретти!

Уснул он сразу: сказалась усталость за последние два дня. И спал без снов, как провалился во что-то чёрное, но без кошмаров. И сквозь сон слышал только, как ворочается на своём месте Алмаар, беспокойный малый.

Они спали без одеял и без ботинок, а от воды тянуло сыростью и холодом. Джейк мёрз, спал беспокойно, но проснулся лишь от громкого вопля Моретти:

– Волки!!!

Джейк вскочил, проснулся разом и даже невольно удивился, насколько ясно мыслит: «Где? Где волки?» По кустам что-то трещало, кто-то живой – это ясно, так как звук перемещался, но кто там был, Джейк разглядеть не смог сквозь плотные переплетения лиан. Проснулись все, кроме Алмаара, тот спал в самом дальнем и тёмном углу, под самым деревом, клонившемся к земле. Когда Джейк подошёл, Марио, совершенно белый, с огромными чёрными глазами, рассказывал дрожащими губами бессвязно и непонятно:

– Я… Я только вышел… размяться хотел… господин капитан. А там… там, – он показал рукой в сторону выхода. – Звери!.. Звери, как собаки… Такие большие, – его раскрытая ладонь остановилась где-то на середине бедра. – Вот такие… не меньше!.. И знаете… У них так глаза светятся… Я такого ещё ни разу не видел… Это монстры какие-то!..

Дюпрейн слушал Моретти, не перебивая, хотя тот заикался, часто сглатывая, облизывал сухие губы и говорил медленно с дрожью в голосе и во всём теле.

– Это волки! Ложбинные волки! – Кордуэлл засмеялся с облегчением. – Они очень любопытные. Но боятся любого шороха, когда с чем-то не знакомы… Они просто приняли тебя, Марио, за диковинного зверя и сами испугались не меньше твоего!..

Дюпрейн ничего не сказал, только вышел на улицу оглядеться, проверить, что и как. Они потянулись следом, а Марио всё говорил на ходу:

– Они такие здоровые!.. Я таких собак сроду не видел!..

Дюпрейн вернулся быстро, в рассветных сумерках его силуэт казался чётким и легко различался среди деревьев. Джейк с невольным уважением смотрел, как капитан, лёгкий и быстрый, двигается почти бесшумно, как он осматривает следы, сломанные ветки, помятую траву и кусты.

– Да, следы большие… И их было несколько, четверо крупных – взрослые, и молодняк – не меньше десятка. Обложили нас со всех сторон, – с задумчивым лицом рассказал Дюпрейн. – А что Алмаар, кстати? Спит ещё, что ли?