Некоторые из толкователей считают эту притчу за одну и ту же с притчей, находящейся у Матфея (гл. 22:1-14; ср. Неделя 14 по Троице.), только с немногими несущественными изменениями. Но, не смотря на некоторое незначительное сходство, обе эти притчи заключают в себе такие большие разночтения, которые побуждают нас принимать их за две совершенно отдельные и независимые одна от другой притчи. Не только время, место и слушатели не одинаковы, но, что всего важнее, сама цель этих притчей, как видно из внимательного рассмотрения всех обстоятельств, оказывается совершенно различной. Притча о званных на брак (Мф. 22:1-14) сказана была Иисусом Христом в Иерусалимском храме (21:23), вероятно, во вторник перед Своими страданиями (ст.18), и перед архиереями и старцами народными (ст.23). Ближайшая цель ее состояла в том, чтобы показать исторически, как иудейский народ встречал дотоле пророков (Мф. 22:3–6), и каким преследованиям будут подвергаться Его апостолы при распространении Евангелия между язычниками. Между тем, настоящая притча о званных на вечерю сказана Спасителем прежде своего последнего путешествия во Иерусалим, когда Он был приглашен на обед к князю Фарисейскому, в субботу (Лук. 14:1). Здесь Иисус Христос исцелил сначала человека, одержимого водяной болезнью, и защитил это дело любви (ст.5), к великому соблазну фарисеев, которые, не смотря на свое внешнее согласие с законом, были вовсе чужды духа любви, составляющего жизнь закона, и теперь, со стыдом, по крайней мере, в сердцах своих, должны были признать законность Его поступка и не осмелились возражать Ему (ст.6). Затем Он обличил тщеславие и надменность гостей, которые теснились вперед для занятия почетных мест за столом, и этим показал, как они домогались пустых почестей (ст.7- 11). Наконец, Он обнаружил корыстолюбивое сердце домохозяина, приглашавшего к себе только таких гостей, которые, в свою очередь, могли пригласить его и воздать тем же (ст.12), в противоположность этому Он внушал благотворительную любовь к бедным и указывал на мздовоздаяние Божие (ст.13. 14). Таким образом, лица, перед которыми и которым предлагалась эта притча, были люди лицемерные, высокомерные, честолюбивые, своекорыстные, немилосердые, — и обличительное слово Господа по истине не могло им нравиться. Поэтому, когда Спаситель указал на воскресение праведных, то один из гостей воспользовался этим словом, как благоприятным предлогом, чтобы переменить разговор и вместе показать вид, будто он сильно желает участия в этом блаженном воскресении, хотя сердце его было вовсе чуждо такого желания. Что возглас его: “блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием!” (ст.15), происходил из худого источника, а не от движения благочестивых чувств, в этом мы убеждаемся, как из общего настроения всех гостей, так еще более из самого хода притчи, где первые званные обнаруживают, как оземленное чувство и любовь к настоящему миру удерживает многих от блаженного участия в великой вечери, и что те только приходят, у которых нет этих препятствий. Таким образом, связь между возгласом (ст.15) и самой притчей следующая: ты называешь блаженными тех, кто вкусит хлеба в царствии Божием, а Я говорю тебе, что это блаженство приготовлено и предложено для всех, хотя немногие вкушают его, и все те, которые питают чувства, подобные тебе, лишаются по собственной вине предлагаемого им блаженства. Земнолюбивое настроение служит препятствием ко спасению, а духовная нищета (Мф. 5:3), необходимым условием спасения, — вот главная сущность этой притчи!

И начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть ее; прошу тебя, извини меня.

Другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня.

Третий сказал: я женился и потому не могу придти.