Я дошла до кладбищенских ворот. Настеньки еще не было. Мне не оставалось ничего другого, как ждать. Прошло пять, десять, пятнадцать минут… Часы на башне давно пробили одиннадцать часов, однако Настеньки все не было и не было. Я не знала, что же мне делать. Я решила – скорее всего, бедная девушка не может улизнуть из дворца, она находится под постоянным наблюдением, ее папаша, этот чопорный дворецкий, охраняет все входы и выходы. Поэтому мне нужно немного подождать. Я стала нарезать круги у входа на кладбище.

Признаюсь, мне, человеку несуеверному и ничего не боящемуся, было немного не по себе. Тьма скрывала все вокруг, не было видно ни зги. В какой-то момент мне показалось, что до слуха моего долетают шаги. Я обернулась и присмотрелась. Никого… Воображение, фантазия – вот что это было! В очередной раз я пожалела о том, что Арсений Поликарпович был вынужден уехать в Москву. Как не хватает мне моего Арсения! Он бы знал, что нужно предпринять!

Часы пробили половину первого. Я забеспокоилась. Что же мне делать – оставаться здесь и ожидать девушку или уходить прочь? Я не знала. Пока я принимала решение, до меня долетели тихие шаги. На этот раз сомнения не было – кто-то приближался к кладбищенским воротам.

Я замерла около каменных ворот, думая, что наконец-то увижу Настеньку. Бедная деточка, она превратилась в свою тень. Что же могло произойти с жизнерадостным ребенком, кто и какое зло причинил ей? Разумеется, я помогу ей, я не оставлю ее в беде, не брошу на съедение волку – ее жестокому и деспотичному отцу Никифору.

Однако вместо Настеньки я увидела другую фигуру, облаченную во что-то темное, она несла на плече большой сверток. Мне стало не по себе, я затаилась.

Фигура воровато оглянулась и подошла к входу на кладбище. Я находилась совсем рядом, могла даже слышать напряженное дыхание того, кто явился сюда в этот поздний час.

Бледный свет одинокого фонаря осветил пришельца. Я вознесла молитвы господу, что прихватила с собой пенсне.

Это был молодой князь Святогорский, Феликс-младший. Но в каком ужасном состоянии он был! Волосы растрепаны, на лице выражение ужаса и смятения. А ведь вчера на свет появился его сын! Казалось, князя это совершенно не трогало.

Мое внимание занял громоздкий сверток, который он принес с собой. Нечто, завернутое в одеяло. Но что именно? Он положил сверток на землю и принялся возиться с замком. Кладбище наше – после того, как в городе объявилась непонятная секта – стало запираться, дабы приверженцы сатанинского культа не проводили здесь свои черные мессы. Главаря секты, учителя гимназии, разоблачили, он бежал прочь, однако членов секты, среди которых были именитые горожане, не тронули. Ходили темные слухи, что сам городской голова принимал участие в противоестественных ритуалах, однако никто не мог ничего утверждать со стопроцентной уверенностью – иначе бы пришлось признать, что и сам рассказчик был на шабаше…

Ключи от кладбища были у сторожа, однако каждое знатное и богатое семейство в Староникольске имело право заказать для себя дубликат, дабы в любое время прийти на кладбище.

Но что молодой Святогорский делает на кладбище в столь поздний час и что за сверток он принес?

Сначала у меня мелькнула мысль, что, вероятно, Настенька попросила его прийти сюда и передать мне что-то, но, следя за поведением княжеского отпрыска, я отвергла такую вероятность. Кто он – и кто такая юная Настенька? Он бы ни за что не пошел навстречу бедной девушке. Князь, такой милый и очаровательный, всегда умел дать понять другим, что он – представитель одного из самых родовитых аристократических семейств России.

Я присмотрелась к свертку, и волосы мои едва не встали дыбом. Я увидела, что из свертка виднеется женская ножка в туфле. Мне стоило огромных трудов, чтобы не вскрикнуть. Я со всей силы зажала себе рот руками. Мне стало страшно, я никогда бы не подумала, что могу испытать такой животный страх. Так и есть, женская ножка в туфельке… теперь мне стали видны и кровавые пятна на одеяле.

Феликс-младший наконец-то справился с замком, ворота кладбища скрипнули, он подхватил сверток и направился в темень. Я чувствовала, что мне становится плохо, однако, пересилив слабость, я решила следовать за Святогорским. Итак, он и является этим ужасным монстром, «цветочным убийцей»… Что еще я могла подумать, увидев, как он пытается избавиться от женского трупа? Мне не хотелось в это верить, юный Феликс мне нравился, однако факты остаются фактами – он в глухой час притащил на городское кладбище мертвое женское тело.

Я осторожно пошла за Феликсом. Он плутал среди надгробий и склепов, пока, наконец, не оказался около склепа, принадлежащего его собственному семейству. Итак, он решил избавиться от тела новой жертвы. Но кто она, эта несчастная? Я не видела ее лица, только безжизненную ножку, обутую в туфельку.

Феликс громыхал замком, открывая массивную дверь, ведущую в склеп, затем исчез в черном проеме вместе со свертком. Я подошла к открытой двери склепа, в лицо мне пахнуло сыростью и затхлостью. Я не решилась следовать за ним. В любом случае мне известно место погребения его жертвы…

Святогорский вышел обратно примерно через четверть часа. Я слышала его тяжелое дыхание. В руках у него на этот раз ничего не было. Он закрыл дверь склепа и направился прочь с кладбища. Я поспешила опередить его, мне это удалось. Он закрыл кладбищенские ворота. В тусклом свете единственного фонаря я видела его напряженное, белое лицо.

Он – убийца! Я завтра же сообщу об этом Арсению Поликарповичу! Мы напали на верный след. Убийца пойман!

Феликс скрылся в направлении княжеского дворца, я, потрясенная увиденным, осталась около ворот кладбища. Бедный, бедный Феликс, как же мне его жаль… Почему именно он оказался этим безжалостным, не знающим сочувствия злодеем… Но что поделаешь, правда всегда жестока!