Слушая Рене, Анжела не решалась верить. Подумав немного, она спросила:

— Где это письмо?

— Оно у меня, но сегодня же вечером будет в ваших руках, и тогда мы станем искать вместе. У нас будет та путеводная нить, которой нам недоставало.

— Сам Бог послал вас, — прошептала мадам Леруа. — После таких двух потерь моя жизнь кончена, и единственная возможная радость — восстановление честного имени моего мужа.

Анжела была так измучена, что наконец силы оставили ее, она пошатнулась и поднесла руку к левому боку, как будто чувствуя, что ее сердце перестает биться.

— Обопритесь о мою руку, — сказал Рене, — и позвольте мне проводить вас до улицы Нотр— Дам. Я оставлю вас у дверей и пойду к себе за обещанным доказательством.

— Я согласна, — прошептала мадам Леруа, слабость которой все увеличивалась. Они вместе медленно удалились от памятника.

Герцог де Латур-Водье слышал из-за кустов весь разговор. Он поспешно бросился к выходу.

При виде его Тефер подошел к нему.

— Ну что, герцог? — спросил он.

— Он идет. Через несколько минут он будет здесь.

— Один?

— Нет, с дамой в глубоком трауре.

— Прикажете арестовать его?

— Да, ему не следует позволять идти домой.

— Вы знаете, где он теперь живет?

Герцог сделал отрицательный жест.

— В таком случае, не лучше ли проследить за ним?

— Нет, — прошептал герцог, который думал, что, провожая вдову, Рене назовет свой адрес, а это может быть опасно. Затем он прибавил вслух: — Я не знаю, где он живет, но зато знаю его имя. Его зовут Рене Мулен. Он механик и приехал из Лондона. Это все, что мне нужно. Сообщите мне, как только узнаете его адрес.

— Будьте спокойны, герцог!

В эту минуту в воротах кладбища появился Рене под руку с мадам Леруа.

— Вот он, — сказал Жорж.

Он поспешно повернулся и сел в наемный экипаж, который его привез.

— Стойте на месте, пока я вам не прикажу, — сказал он кучеру и приподнял уголок опущенной шторы.

Когда Рене хотел выйти за ворота, Тефер, улыбаясь, подошел к нему и, положив руку на плечо, сказал:

— Именем закона я вас арестую.

Мадам Леруа громко вскрикнула.

Рене был только удивлен.

— Вы шутите, — сказал он, — но подобные шутки я нахожу неуместными.

— К несчастью, я не шучу, — ответил Тефер.

— В таком случае, я, вероятно, похожу на того, кого вы ищете.

— Нет, я ищу именно вас.

— Меня? Не может быть!

— Вы — Рене Мулен, механик, приехавший из Лондона. Теперь вы видите, что никакой ошибки нет.

Рене смутился, да и было отчего.

— Что это значит, в чем меня обвиняют? — сказал он невольно повышенным тоном.

— Пожалуйста, не кричите и не сопротивляйтесь, — поспешно сказал Тефер. — К тому же это бесполезно, так как мы сильнее.

— Идемте, сударь!

— Рене! — сказала мадам Леруа. — Это, по всей вероятности, ошибка. Следуйте за этими господами и не забывайте, что я вас жду.

— Да, конечно, это ошибка. Моя совесть чиста. Поезжайте домой и ждите.

— До свидания!

Мадам Леруа села в фиакр, и тогда Рене обратился к полицейскому агенту:

— Теперь я готов следовать за вами, но позвольте узнать, куда вы меня отвезете?

— Сначала на ближайший полицейский пост, а затем — в префектуру.

Герцог Жорж видел всю сцену.

Убедившись, что Рене уходит в сопровождении агентов, он опустил штору и сказал кучеру:

— На улицу Святого Доминика.

По дороге в полицию Рене не произнес ни слова, он шел, опустив голову, думая, что могло быть причиной его ареста. Вдруг он вздрогнул: ему припомнились три слова, сказанные Тефером: «Вы… из Лондона».

Эти слова рассеяли мрак. Он, как и все, слышал о тайных обществах в Италии, а особенно в Лондоне! Он знал, что с некоторого времени арестовывали всех, кого подозревали в принадлежности к такому обществу.

«Да, это так, — решил он. — Всякий, кто приезжает из Лондона, кажется подозрительным, но это очень неприятно, так как невозможно сразу же оправдаться. Если бы речь шла о каком-нибудь преступлении, то я доказал бы, что не совершал и не мог совершить его. Но политика — совсем другое дело. Следователи видят в вас врага, полиция и общество враждебно расположены, и из-за каких-нибудь пустяков я могу просидеть пять или шесть недель. Этому конца не будет. И надо же было такому случиться! Как раз тогда, когда я пришел к мадам Леруа и подал ей надежду. Какое разочарование для нее, тем более что у меня произведут обыск, найдут черновик письма, в котором ничего не поймут, но которое все равно возьмут, и прощай все мои мечты!»