Шрифт:
— У вас остались его вещи?
Норина удивилась:
— Конечно, нет. Он ведь скрывал от жены свое решение.
— А аппаратура?
Лидия пожала плечами:
— О чем вы?
— Ну, телевизор, видеомагнитофон, плеер.
— Их Виталий не собирался брать с собой.
Теперь пришел черед удивляться Кате:
— Вы хотите сказать, он оставил это жене?
— Вот именно.
— В квартире их не было.
На лице посудомойки не дрогнул ни одни мускул:
— Значит, Евгения продала.
— Вряд ли.
Лидия поднялась с табуретки, давая понять, что разговор окончен.
— До свидания. Извините, меня ждет работа.
— Понимаю. Спасибо вам.
— За что?
Лидия улыбнулась, и ее лицо несказанно помолодело и похорошело. От всей фигуры этой женщины веяло спокойствием и добротой, и Катя поняла, почему в трудную минуту Лаковский променял на нее красавицу жену, с которой съел не один пуд соли. Журналистка повернулась, чтобы уйти, но Норина схватила ее за рукав:
— Если вдруг вы найдете Виталия… Пожелайте ему счастья.
— Обязательно. Если что-нибудь вспомните… — журналистка протянула ей визитку.
Глава 21
Выйдя из кафе, Зорина села в машину и задумалась. Итак, она снова в тупике. Была ли Евгения убита и если да, то кем? Теперь вырисовывалось несколько возможных кандидатов на роль преступника. Каким бы хорошим ни считала Лидия Виталия, он вполне мог прикончить много знавшую жену и скрыться в неизвестном направлении, благо, денежки уютно лежали в банке. Норина также, выполнив свою миссию матери Терезы, стала ему не нужна. Видеоаппаратуру Лаковский мог продать перед отъездом за гроши, получив таким образом лишние деньги. Разумеется, за итальянский кафель он выручил бы больше, однако попробуй найди покупателя в считаные минуты. Технику же возьмет любой перекупщик на радиорынке. Однако это первая версия. Есть еще версия номер два. С супругами могли свести счеты одураченные клиенты. А если все получилось так, как рассказывала Лидия? То есть второе дело оказалось опаснее и там имело место убийство? Тогда с Виталия просто не спускали глаз и не дали ему уйти, предварительно расправившись с Евгенией. Катя достала из сумки платок и вытерла потный лоб. Вот незадача! Она включила зажигание, и машина тронулась с места.
Норина позвонила журналистке вечером. Взволнованным голосом она сообщила, что среди своих вещей отыскала неизвестно откуда взявшуюся записную книжку Виталия. Катя коротко ответила:
— Сейчас буду, — и стала быстро одеваться, вызвав недоумение Константина:
— Ты куда?
— В редакцию. Надо срочно закончить статью.
Катя покраснела, однако иного выхода не было: любимый не только не пустит ее, но и запретит заниматься этим делом, становящимся все интереснее и интереснее. Скворцов недовольно заметил:
— Дня не хватает? Завтра позвоню твоему редактору. Заставляет работать сверхурочно — пусть покупает путевку в санаторий.
— И не думай, милый, — Зорина нежно погладила его по голове и поцеловала в макушку, — я сама ему скажу.
— Не задерживайся слишком долго.
— Хорошо.
Выехав из гаража, девушка покатила по направлению к кафе.
— Вот, — Лидия протянула ей маленький блокнотик в кожаном переплете. — Наверное, выпала из кармана, когда он одевался.
Дрожащими от волнения руками Зорина раскрыла книжечку. Итак, буква «М». Марина… Нет, страница пуста. Ни одной фамилии или имени! Девушка стала листать дальше. Дойдя до «С», она похолодела. Сипок. Мобильный и домашний телефоны. О нем говорил Рашид. Страшный человек… Способен на все. Кажется, так. Если с ним имели дело и Лаковские… Поймав на себе взгляд Нориной, журналистка захлопнула блокнот:
— Огромное спасибо.
— Не за что. Если это вам поможет…
— Я уверена, — она сделала паузу. — И еще… Я сказала неправду. Однажды Виталий сделал мне дорогой подарок. Вот, — она протянула девушке пластмассовую коробочку. Катя открыла ее и похолодела: в ней лежало кольцо с большим бриллиантом в окружении изумрудов.
— Можете забрать его с собой. После случившегося я не смогу носить эту драгоценность.
Лидия протянула ей руку на прощание:
— Если что-нибудь узнаете… А то я чувствую себя виноватой.
Катя кивнула:
— Обязательно.
Выйдя из кафе, журналистка еще раз открыла коробочку, чтобы получше рассмотреть перстень. Если она не ошибалась, по словам Константина, именно о нем говорила Наталья Анатольевна Петрушко, мать пропавшей Зеленухиной. В ее голове начала складываться картина преступления.
— Ты, дорогой, узнаешь все после меня, — это пожелание она адресовала Скворцову. — И пусть тебе станет стыдно за недоверие к моим показаниям.