— Зачем?

— Я хочу поговорить с вами. — Он ласково посмотрел на нее. — Задать несколько вопросов. Здесь этого сделать нельзя. Да, чтобы вы не пугались. — Он полез в боковой карман рубашки, вытащил визитку и подал Кате.

Она прочитала: «Профессор Иван Андреевич Белов. Пластический хирург. Частная клиника «Воскрешение». Девушка посмотрела на него и кивнула в знак согласия.

— Как давно у вас этот шрам? — Они примостились на скамейке в маленьком скверике, и Белов поворачивал голову Кати к свету и осторожно ощупывал кожу на лице.

— Два года, — отозвалась девушка.

— Два года? — изумился Иван Андреевич. — Почему же вы не обращались к услугам пластической хирургии?

— Я живу с мамой, — ответила Катя. — У нас нет денег на операцию. Правда, одно время мать хотела продать квартиру, чтобы вернуть мне мой прежний облик. Я не согласилась. Хорошо, когда у тебя красивое лицо, но плохо, если с ним негде жить.

— Бедная девочка. — Теперь Белов смотрел на нее с сочувствием. — Два года носить чудовищный шрам! Представляю, сколько вы пережили! До того, как вас покалечили, вы были красавицей!

Катя кивнула.

— И мечтала стать актрисой, — это был первый человек, которому она с легкостью открыла свою тайну.

— Ну, моя дорогая Грета Гарбо или Мерилин Монро, с сегодняшнего дня ваши страдания окончены, — профессор похлопал ее по плечу. — Поговорите с мамой, позвоните мне (мои телефоны указаны в визитке), придите на прием и ложитесь в клинику. Я верну вам ваше лицо. На месте этого багрового чудовища останется тоненькая ниточка, которую не будет видно при умелом наложении грима. Ее не ухватит ни одна телекамера, так что можете смело пробовать себя на актерском поприще.

Увидев недоверчивый взгляд Кати, Белов продолжал:

— Понимаю, вы не верите. Я и не настаиваю, чтобы вы мне поверили немедленно и безоговорочно. Поверите тогда, когда увидите новое лицо. Если я хоть на каплю наврал вам, я не возьму с вас денег. Впрочем, все и так обойдется не очень дорого. Заплатите только за операцию. Пусть ваша мама или родные носят вам поесть и обеспечат чистым бельем. Тогда будет еще дешевле. Ну, до встречи?

Катя не могла пошевельнуться. Этот человек предлагал ей слишком много: вернуть милое сердцу прошлое, вернуться в сказку.

Расставшись с профессором, девушка поспешила домой. Женя уже пришел с работы и успел приготовить вкусный ужин. Восторженная и возбужденная Катя не могла есть и молчать. Через несколько минут Евгений знал подробности разговора с профессором и от души радовался за любимую.

— Ты должна ложиться завтра же, — констатировал он.

— А деньги? — она ехидно усмехнулась. — Не кажется ли тебе, что в первую очередь надо утрясти вопрос с деньгами?

— Мое предложение: продаем машину и гараж, — отозвался Женя.

— А если не хватит? — Катя пристально посмотрела на него.

Евгений растерялся. Его подруга намекала на продажу его квартиры, где он родился, вырос, где умерли дорогие его сердцу люди.

— А если не хватит? — еще громче повторила девушка.

— Сменяем мою двухкомнатную на однокомнатную, — вздохнул Женя. Все-таки родные мертвы, а перед ним сидел живой человек, тоже ставший близким и отчаянно нуждавшийся в помощи. Мама и бабушка одобрили бы такой поступок.

Молодые достали газеты и стали рассматривать объявления, прикидывая, какую сумму выручат за все это добро. Сумма получалась приличная. Однако Катя беспокоилась, что и ее не хватит, и на следующий день отправилась с матерью в клинику к Белову.

Профессор встретил женщин доброжелательно. Он еще раз осмотрел свою будущую пациентку, принес прейскурант цен, и, к Катиной радости, оказалось, что денег, которые они выручат с Женькой, более чем достаточно. К тому же Белов сказал еще одну приятную вещь: поскольку клиника его собственная, они могут внести сначала минимальную сумму, а остальное отдать потом.

Окрыленные мама и дочь Климентьевы вылетели на улицу.

— Твой автобус. — Людмила Георгиевна хотела поцеловать Катю на прощание, но та ответила:

— Поедем к нам. Я хочу побыть с тобой.

Мать не удивилась такой просьбе. По дороге домой они купили торт и печенье. Пока мать заваривала чай и накрывала на стол, дочь залезла в чулан, отыскала пожелтевшие плакаты кинозвезд и принялась наклеивать их на стены.

— Мечта возвращается! — Она кинулась на шею Людмиле Георгиевне, пришедшей звать дочь к столу. — Мамочка, мечта возвращается.