Один из лакеев открыл дверцу кареты.

Конрад с отчаянием оглянулся на капеллана.

— Я не могу ехать, пока отец не благословит меня! Отведите меня к нему!

Никто не двинулся с места.

— Ваша светлость… — робко начал капеллан.

В этот момент на крыльцо в сопровождении пажа, несущего факел, вышел барон Норденфельд. Конрад сделал движение, словно намеревался броситься к отцу, но, увидев выражение его лица, сдержал свой порыв. Герхард неторопливо спустился по мраморной лестнице и подошёл к сыну. Мгновение они смотрели друг на друга, будто сквозь невидимую стену. Плечи Конрада чуть заметно дрогнули, он опустил глаза. Герхард перекрестил его.

— Дитя моё, надеюсь, вы будете счастливы в Зенене и ваша душа, наконец, обретёт покой и благодать Божью.

Это были последние слова, которые довелось услышать Конраду от барона Норденфельда. По крайней мере, в земной жизни…

…У ярости ослепительный, красно-оранжевый цвет огня.

Очнувшись, Конрад резко тряхнул головой, стремясь поскорее избавиться от страшного видения: ему снились объятые пламенем, разъярённые животные. Они дрались между собой, сгорая в огне собственной ненависти…

Пока он спал, совсем рассвело. Между неплотно задёрнутыми занавесками кареты виднелось ясное небо.

Он взглянул на своих спутников. Лендерт и Дингер дремали, сидя напротив него. Высокий широкоплечий голландец упирался локтем в бок худощавого Дингера.

Карета была достаточно стара, но в её конструкции имелось важное новшество — рессоры. Перед долгим путешествием её покрасили, обтянули сидения бархатом, заменили грубые кожаные занавески более длинными и красивыми, из плотного жемчужно-серого шёлка.

Конрад лежал на заднем сидении, укутанный тёплым пледом. Бессонная ночь, переживания и долгая дорога утомили его. Он никогда не выезжал так далеко за пределы имения. У него невыносимо болела голова.

Приподнявшись, он отодвинул занавеску и выглянул в окно. Солнце озаряло долину удивительной красоты, окаймлённую такими же низкими холмами, как те, что окружали замок Норденфельд. По их склонам зеленели сады, а выше, до самых вершин, поднимался густой лес. Карета катилась по пустынной дороге, пролегающей через поля. Лошади бежали ровной рысью, направляемые твёрдой рукой опытного форейтора, и пассажиры почти не ощущали тряски. Тем не менее, Конрада укачало. Чувствуя, что не может справиться с подступающей тошнотой, он тронул Лендерта за колено.

— Прикажи остановить, мне плохо.

Не дожидаясь, пока разбуженный голландец сообразит, в чём дело, Конрад открыл дверцу кареты и выпрыгнул на ходу. Чудом ему удалось удержаться на ногах.

— Стой! — крикнул форейтору Лендерт и выскочил следом, успев оттолкнуть мальчишку на обочину дороги. Мимо них странным зигзагом проехала повозка с багажом. Испуганный возница тянул на себя поводья. К счастью, запряжённая в повозку рыжая кобыла оказалась смирной и непугливой. Она остановилась, удивлённо пофыркивая и поводя ушами. Но норовистые лошади следовавшей сзади охраны с ржанием поднялись на дыбы.

— Ну, ваша светлость, — прошипел Лендерт, потирая ушибленное плечо, — вы счастливчик… и я тоже.

Конрад рассмеялся. Его головную боль как рукой сняло. Он сидел в пыли, упираясь ладонями в землю.

— Зато меня сразу перестало тошнить. Лендерт, не сердись. Давай остановимся здесь и передохнём.

— Посреди дороги, ваша светлость? — голландец встал и протянул Конраду руку, но тот не спешил подниматься. — Не стоит останавливаться на открытом месте, — Лендерт старался быть мягким и терпеливым, хотя ушибся он сильно. — Доедем до леса, там и сделаем привал.

— Я не поеду, — упрямо сказал Конрад. — Я пойду пешком.

Дингер вылез из кареты, отошёл на обочину, бесцеремонно расстегнул штаны и пустил струю, целясь в камень, на котором дремала жирная ящерица.

— Ладно, ваша светлость, — уступил Лендерт, — отсюда до леса недалеко. Наши люди поедут вперёд и подождут нас на опушке, а мы с вами пройдёмся, разомнём ноги.

Довольный мальчишка тут же вскочил и принялся отряхиваться.

— Я тоже прогуляюсь, — сказал Дингер, — что-то у меня спина разболелась. Полдня просидеть на подушках! По мне лучше идти пешком.

— Ян, — окликнул Лендерт старшего из верховых. — Поезжайте к лесу и ждите нас там.

С грохотом и цокотом подков кортеж тяжело двинулся вперёд, поднимая тучи пыли. Лендерт, Дингер и Конрад неторопливо направились следом. Довольный тем, что настоял на своём, мальчик украдкой погладил голландца по руке и состроил ему умильную рожицу. Старик усмехнулся. Ладно, Бог с тобой, сорванец.