— Да, как ты смеешь, Миллер! — взревела доведенная до белого каления Лидия. — За такие оскорбления можно и на дуэль угодить!

— Возьми себя в руки, Лидия, — спокойно отозвалась сероглазая барышня.

— Постараюсь, Анна, — выдавила рыжая, стараясь унять злобу.

— Она видимо любит, чтобы ее другие брали в руки, — продолжила я издевательства над Зиминой, с благодарностью вспоминая свою школу и универ. — В особенности особы мужского пола.

Не знаю, чтобы сейчас произошло, если бы в этот момент не раздался громкий голос мажордома, объявляющего чей-то приезд:

— Их светлость княгиня Эржена Баринская, князь Дэниэль Баринский и княгиня Эмилия Баринская. А также — граф Максим Нирский.

— А вот и он! — победоносным тоном воскликнула Лидия.

Она уже взяла себя в руки после моей последней шутки и теперь устремилась быстрым шагом к маменьке, дабы встретить столь долгожданных гостей. Я с особым любопытством бросила взгляд на вход. На проходе стоял высокий смуглый шатен с узенькими усиками над чувственной верхней губой, его карие глаза скучающе оглядывали публику. Под руку его держала пожилая матрона, по-видимому, его маменька. Немного позади них, стояла еще одна пара — миниатюрная брюнетка с большими черными очами под руку с высоким блондином. Казалось, я примерзла к дивану — на пороге зала стоял "красавчик" собственной персоной.

"И все-таки ты залетел на огонек, милый" — мелькнула эта бессвязная мысль в моей, внезапно ставшей, пустой звенящей от напряжения голове.

Будто во сне я наблюдала, как вновь прибывшие гости галантно здороваются с хозяевами дома. "Красавчик" изящно поцеловал ручку мадам Катрин и ее дочки. Лидия при этом залилась румянцем до самых глаз. Даже с моего места было отлично видно откровенную скуку в глубине карих глаз князя Дэниэля Баринского. Отставной полковник Петр Иванович Зимин, невысокий лысеющий старичок с густыми баками, энергично пожал руку князю Баринскому, а затем и графу Нирскому.

— Его сестра Эмилия помолвлена с Максом Нирским, — услышала я громкий шепот сероглазой барышни.

Вот гости проходят мимо каждой группки гостей и здороваются со всеми. Дамы всех возрастов кокетничают с князем Дэниэлем, строят ему глазки и призывно улыбаются, обещая тем самым незабываемые ощущения при тесном общении с ними. Князь Баринский криво улыбается, обнажая ряд ровных великолепных зубов, пряча при этом скуку. Обменивается с дамами незначительными фразами, галантно кланяется и далее плывет по залу. Его кривоватая усмешка очень шла ему, делая его эдаким покорителем женских сердец. Судя по реакции всех дам, он им и являлся. При взгляде на "красавчика" в моей душе рождались непонятные мне чувства. Какая-то странная смесь злости, восторга и невыразимого влечения. Я даже не заметила, как уже пожирала глазами его высокую статную фигуру, облаченную в белоснежный элегантный костюм. Его напомаженные каштановые, чуть вьющиеся, волосы были зачесаны назад, открывая высокий умный лоб. В этот момент темно-карие, подобные горячему шоколаду, глаза встретились с моим взглядом. Электрический ток пронизал мое тело, и я едва справилась с эмоциями, нахлынувшими на меня. Хотя и "красавчик" во многом помог мне. Его холодный равнодушный взгляд оценивающе смотрел на меня, будто я сидела на диване, как минимум, в нижнем белье. Этот взгляд тут же отрезвил, вернул с неба на землю и в этот момент, очередная волна злости накатила с новой силой.

"Твою мать, я тебе не твои бабы, с которыми ты играешься "красавчик"! Это мы еще посмотрим, кто кого!" — шипело мое раненное самолюбие.

Я изобразила скуку на лице и пару раз откровенно оценивающим взглядом осмотрела его фигуру с ног до головы, затем слегка скривила губы и демонстративно отвела глаза от князя Дэниэля, с особым цинизмом про себя отмечая, как в глубине его глаз загоралось бешенство. Едва сдержав ехидную ухмылку, внимательно прислушалась, о чем говорят девицы.

— Ах, не может быть. Ведь ей только семнадцать, — шептала Полина.

— Она подцепила графа в первый же сезон в прошлом году, — отозвалась девица в блекло-розовом платье.

— Вот счастливица! — небрежно тряхнула кудрями Полина, в ее голосе звучала откровенная зависть.

— Уметь надо, — ехидно отозвалась сероглазая барышня, насмешливо глядя на блондинку.

— На что ты намекаешь, Анна Михайлова? — взвилась Полина.

К ее лицу прилил густой румянец, а белесые брови нахмурились. Я с интересом наблюдала за этими тупыми коровами, ожидая исход словесной дуэли, надеясь в душе, что они хорошенько оттаскают друг друга за волосы.

— На то, что еще парочка сезонов без кавалера, милочка, и ты останешься в старых девах, — ехидно отозвалась Анна.

— Да кто бы говорил! — с невинным видом отозвалась Полина, улыбаясь и наблюдая, как загорается румянец на впалых щеках Анны.

— Девушки, не ссорьтесь, — примирительно пролепетала Сесиль.

— Верно, не стоит, у Полины богатых кавалеров не было и не будет, — отозвалась Анна, улыбаясь тонкими бескровными губами, а в глубине ее красивых глаз мелькнуло выражение торжества. — И не о чем тут разговаривать.

На детском личике Полины поселилось выражение крайней обиды, и девушка тотчас прикрылась веером. Я откровенно зевнула, едва успев прикрыть веером рот. Стало ужасно скучно и эти мелочные девчонки меня уже ни капли не интересовали.