Шрифт:
Мэри, как и полагается воспитанной девочке, пыталась придумать, чем бы поддержать эту беседу, но так ничего и не придумала. Единственное, что ей пришло в голову, это спросить у бабушки Саймона, сколько она сама весила при рождении, но подобный вопрос казался несколько неуместным.
— Тебя послушать, бабушка, ты прямо как людоед,— заметил Саймон.— Выбираешь, кого из нас выгоднее съесть на обед.
— Какой противный мальчишка! — спокойно ужаснулась бабушка. Она ввезла коляску на лужайку перед «Харбор-вью» и начала отвязывать малышку.— Пойдем домой, моя уточка. Пора пить чай.
— С жареным ребеночком под мятным соусом,— засмеялся Саймон и спросил у Мэри:—Идешь? У нас, Трампетов, чай — это целое событие.
Мэри хихикнула, но тут же опомнилась.
— Нет, не могу, мне сначала нужно кое-что сделать...— И она беспомощно взглянула на Саймона, который прыгал вокруг коляски, закатывал глаза и чмокал губами.— Понимаешь, случилось нечто ужасное,— громко сказала она, чтобы он перестал дурачиться и обратил на нее внимание.
Но он и не посмотрел в ее сторону. Он был слишком занят собой и своей глупой игрой.
— В нашем доме важно не что готовят, а кто готовит,— заявил он, топая по ступенькам крыльца впереди бабушки и широко распахивая дверь.
Проходя мимо, бабушка сделала вид, что треплет его за уши, он скорчился от смеха и крикнул Мэри:
— Но если наше меню тебя не интересует, то уж сэндвич с ореховым маслом ты всегда можешь получить.
Мэри стиснула зубы: бесполезно. Когда человек в таком настроении, слушать его не заставишь.
— Тоже мне остряк,— сказала она.— Мистер Умник-Разумник!
И со слезами разочарования на глазах выбежала из калитки. Как она ошиблась, решив, что Саймон придет на помощь! Он слишком глуп, слишком доволен собой и своей противной семьей, чтобы беспокоиться о ком-нибудь еще. Только зря время потеряла!
И не только свое, вдруг сообразила она. И время этого мальчика! Пока она бегала кругом, по глупости надеясь на чужую помощь, он мог умереть! Нельзя было оставлять его одного, не посмотрев даже, как он ушибся. А вдруг он истек кровью и умер?
Она бежала, а страх рос. К тому времени, когда она добралась до купальной кабины, она была настолько охвачена паникой, что не поверила тому, что увидела. Или, верней, тому, чего не увидела...
Все было так, как и до ее ухода: дверь распахнута, солнце заливало внутренность кабины. Но мальчик исчез.
4 «С НИМ МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ ВСЕ ЧТО УГОДНО...»
— Я ведь только старался рассмешить тебя,— с упреком сказал Саймон.
Он чуть задыхался. Мэри ничего не ответила, и он, усевшись рядом с ней на ступеньки, сделал вид, что очень устал: отдувался и махал на себя руками, словно веером.
— Для девочки ты довольно быстро бегаешь.
Бросив на него испепеляющий взгляд, Мэри задрала нос еще выше.
— Я знаю, что моя шутка насчет людоедства была не очень остроумной. Но и не такой уж глупой. Из-за этого ты убежать не могла. Может, ты решила, что я говорю всерьез?
Мэри понимала, что ей следует засмеяться, но у нее не было на это сил. Она не могла даже заставить себя улыбнуться, а лишь сидела сгорбившись и смотрела на воду. Может, лодочник узнал, что произошло, вернулся и забрал мальчика? Но в таком случае лодка еще не успела бы скрыться из виду. Она так пристально всматривалась в даль, что у нее заболели глаза. В море было так же пусто, как в небе.
— Неужели ты в самом деле поверила, что я говорил всерьез?— повторил Саймон, заглядывая ей в лицо так близко, что она не могла не поднять на него глаза. На его лице играла широкая улыбка, а в глазах отражались солнечные блики, пляшущие на поверхности воды.— Неужели ты решила, что мы можем тебя съесть?