А она… похоже, ничем и никем не увлечена, кроме идеи возвращения… Максим — приятный клиент. Не более того. Но за то, что он ей помогает, она готова в буквальном смысле слова облизывать его с ног до головы. Правда, за этим не стоит никакого чувства: ни интимного, ни душевного. Работа — работой! Благодарность — само собой! А вот насчет чувств — вопрос.

Собственно говоря, не очень-то Жанна и задумывалась над этим. Одно ее волновало: неужели есть надежда? Неужели поможет? А вдруг и вправду — удача на ее стороне?

Инесса заметно преобразилась. Вошла в былую форму. Ей стало нравиться разглядывать себя в зеркале. Если раньше она только поражалась своей худобе и смотрела на свое отражение лишь по необходимости, то теперь, чуть поправившись, начала пристально разглядывать себя, взялась ухаживать за собой. То и дело Андрей натыкался на маску вместо привычного лица супруги. А в ванной периодически появлялись новые баночки, тюбики…

В комнате дочери уборка проводилась теперь гораздо чаще. Там царили чистота и порядок. А как же? Жанночка вот-вот вернется (в это Инесса свято верила), а в доме все хорошо: комната в идеальном состоянии, каждая вещь на своем месте, готовая к использованию, оба родителя дома, вместе, все живы-здоровы.

Инесса слышала, конечно, что с людьми может случиться всякое. И в рабство они попадают, и в какие-то сложные ситуации, из которых выход не сразу находится… Боже сохрани, в заложниках оказываются или в плену… Но ни в одной из таких историй представлять свою дочь ей не хотелось. Она и не представляла. Просто ждала, надеялась и не верила ни во что плохое. А уж после письма — и подавно.

Как часто бывает в жизни, подобное притягивает подобное. То ли товарищи по несчастью находят друг друга, то ли случаи похожие всплывают из памяти… Инесса вспомнила приятельницу со старой работы. Вот уж беда так беда случилась несколько лет назад в ее семье.

А дело было так.

Жила семья из трех человек: муж, жена, дочка. То ли четырнадцать, то ли пятнадцать лет ей в ту пору было. Очень красивая! К тому же неглупая. Любимая дома, на хорошем счету в школе. Милый, домашний ребенок.

Отец, правда, суровый был. Держал дочь очень строго: с пацанами ни-ни! Не сметь! Не встречаться! Не дай бог целоваться! До истерики, до скандалов доходило. Но девочка, к слову сказать, не очень-то и стремилась ослушаться. Мальчишки вились вокруг нее. Это естественно при такой-то красоте. Однако все они были неопасны — ровесники, одноклассники. Так, несмелые попытки ухаживания, робкие признания, красноречивые взгляды. Не более… И вдруг — ухажер! Постарше, на хорошей машине. Крутой, дерзкий. Девчонка — ни в какую. Он к ней и так и сяк, а она — нет, и все! Каким-то образом уговорил он ее все-таки один раз пойти с ним в кафе. Мол, день рождения у него. Причем подстраховался: прислал на переговоры к девочке знакомого ей пацана. Тот и уговорил: ну ты пойми, день рождения. Неудобно отказывать. Да и что такого? Кафе — вон оно, недалеко от дома. Посидим часок и по домам. Девочка согласилась, пошла. И… пропала.

Где она? Что с ней? Родители почернели от горя. И в кафе это побежали, и по всем знакомым, и в милицию. Нигде ничего не узнали. Ну да, была компания. Да, девушка среди них. Молодая, симпатичная. Посидели, погуляли, уехали. Все тихо-спокойно.

Мобильный девочки не отвечал, сама она не звонила. Мать подняла на ноги всех знакомых, кто хоть как-то мог помочь. Никакого эффекта, никакой информации. Она кидалась по гадалкам, по ясновидящим. Все в один голос твердили: жива, вернется! Кто-то даже назвал примерное местонахождение: юго-западная часть города. Дом такой-то… рядом парк… неподалеку торговый центр… Но поди найди по таким-то приметам!

В общем, жили в ожидании. К каждому звонку кидались… Где-то спустя полгода, а может, даже месяцев через восемь, стали раздаваться странные телефонные звонки. И долгое молчание в трубке. Ни звука, ни дыхания… Мать чутьем угадывала, что это дочь. Разговаривала с тишиной:

— Доченька! Это ты? Ну не молчи же! Ну скажи хоть что-то… Возвращайся! Мы ждем тебя…

В ответ молчание, потом гудки.

Где-то через год… Или даже чуть больше прошло времени, раздался очередной звонок:

— Мам! — И быстро, без перерыва, на одном дыхании. — Я жива, здорова!

Все.

Потом еще несколько раз подобные фразы в течение месяца, и наконец:

— Мам! Я возвращаюсь…

Когда дочь вошла в квартиру… Нет, лучше это не вспоминать… В своих воспоминаниях Инесса этот момент всегда пропускала, потому что боялась, что сердце не выдержит столь эмоционально окрашенного рассказа приятельницы. Весь отдел тогда рыдал над этой историей.

А сложилось все довольно банально. Девчонку подпоили и стали уговаривать продолжить веселье на природе. Она отказалась, тогда ей сказали: «Ладно! Не хочешь, не надо! Поехали, мы тебя домой отвезем!». А сами обманом завезли к ухажеру домой.

Ухажер, надо признать, особо не мучил. Сначала изнасиловал, потом периодически использовал молодое красивое тело по назначению, а когда надоела, разрешил пользоваться пацанам. Телефон у нее забрали сразу. Кормить кормили, но из дома не выпускали.

Когда ей удалось вырваться спустя пару месяцев, то сама мысль о возвращении домой страшила ее. Там папа, который не простит… Он выгонит с позором, будет унижать, оскорблять. Папа уничтожит ее своим презрением! Мало того, что она теперь уже не девушка, так еще и порочная… Чего девчонка только не испытала за эти месяцы… Особо над ней, конечно, не издевались, но вытерпеть ей пришлось многое…