Шрифт:
— Мне знакомо твоё лицо, — продолжил альв.
Музыка в его голосе морозила барабанные перепонки.
— Как ни странно, мне тоже, — созерцая Ташу рассеянно-улыбчивым взглядом, добавил маг, до сей поры предпочитавший хранить дипломатичное молчание. — Где-то я эту юную особу определённо имел счастье лицезреть…
Голос…
Ташино сознание лихорадочно рылось в сусеках памяти: где же она его…
"Неужели?.."
— Прадмунт, этой зимой, — выпалила Таша, — вы изгнали оттуда "некромансера"!
— Прадмунт, Прадмунт… это где ещё вроде как самый лучший сидр производят?
— Да!
— Было дело, — чародей зевнул. Невероятно, но он даже зевал улыбчиво. — Тоже мне "некромансер": невежественный мужик с нездоровой психикой, ненормальными потребностями, некоторыми магическими способностями и драной книгой заклинаний, наверняка доставшейся от матери-знахарки. От таких-то все и беды. Надеюсь, его дар достался более достойному… И ты из Прадмунта?
— Да, и вы к нам заходили: отец Дармиори велел маме в награду вам бутылку лучшего сидра отдать!
— Ах! — лицо чародея наконец озарила улыбка — столь светлая, будто Таша сообщила ему нечто необыкновенно хорошее. — Так ты старшая дочка госпожи Фаргори? Вот так встреча, нечего сказать!
Теперь уже альв хранил молчание. Впрочем, его внимательный взгляд говорил куда больше любых слов.
— Что же тебя привело в общество нашего мальчика? — маг прямо-таки лучился радостью. — И как давно, позволь спросить, ты пребываешь в его обществе?
Его улыбка была заразительной: она откликалась на твоих губах, пролучалась в душу, казалось, даже чуть распуская боль, свернувшуюся тугим узлом…
— Хватит, Найж! — Джеми грозным петухом подался вперёд. — Свой охмуризм на ком-нибудь другом используй, а на своей госпоже я тебе его не позволю применять!! И вообще Таша всё обо мне и о нас знает, потому что имеет право знать, вот!!!
Такие персоны, как эта парочка, всегда прекрасно умеют владеть собой и своими эмоциями. Однако, судя по вытянувшимся лицам обоих — подобное заявление способно было выбить из колеи даже таких персон, как они.
"И почему мне кажется, что Джеми…"
— Твоя госпожа? — тихо уточнил альв.
— Знает всё о тебе и о нас? — уже без улыбки переспросил чародей.
— На каком же основании? — осведомились оба — и от звука этого дуэта у Таши мороз расползся по коже.
"…в данном случае проявил малость чрезмерную прямолинейность?"
Джеми набрал воздуха в лёгкие:
— А я вам скажу, на каком основании! Я скажу вам, с кем вы имеете дело!! Я скажу вам, почему вы не просто не имеете права что-то там говорить о нужде сохранности тайны и убирания свидетелей, но и разговаривать с этой девушкой в подобном тоне, почему вы должны немедля преклонить колени и…
— Нет!!!
По тому, как все трое уставились на неё — Таша запоздало поняла, что огласивший комнату вопль принадлежит ей.
Она стояла за спиной Джеми, стиснув кулаки: законная наследная принцесса Аллиграна, королева, найти которую Жураг Нара мечтали с момента своего основания…
…которой она быть отчаянно не желала.
— Я… мы нашли Джеми на дороге… с моим отцом.
Спокойно, Таша, спокойно. Не нужно этого торопливого извиняющегося тона.
— Он лежал без сознания. Мы подобрали его и привезли в трактир. Утром, естественно, поинтересовались, кто он такой. Джеми бы ничего не рассказал, но отец узнал всё сам.
— Сам, значит, — повторил альв. Выражение его лица было весьма странным.
— Он телепат… очень сильный. И поэтому… он ведь знал, и всё равно бы мне рассказал, поэтому Джеми решил…
— Значит, Ленмариэль Бьорк всё-таки удалось пережить Кровеснежную Ночь.
Слова споткнулись на губах.
Джеми и Найж изумлённо смотрели на альва, а тот глядел на Ташу и улыбался — улыбкой, которую увидеть вновь хотелось бы очень и очень нескоро.
— Господа, — изрёк альв, — у меня есть предложение спуститься в таверну. Кажется, разговор нам предстоит долгий, а такие разговоры с уставшими путниками на пустой желудок не затевают.
— Большой "Белый Дракон", будьте добры.
— Чай… ромашковый.
— Молоко. С мёдом. Тёплое.
— И фиалковое вино, — заключил альв.
— Еда? — подсказала подавальщица.
— Разве мы выразились неясно? — вежливо откликнулся альв. Дождался, пока ничуть не смутившаяся девица, истекая дежурной приветливостью, как клеем, удалится — и, скрестив пальцы, посмотрел поверх них на Ташу. Жест был эффектным. Взгляд — ещё эффектнее. Даже рядом сидящему Джеми, на которого этот взгляд направлен не был, стало ещё более не по себе.