— Валера, смотри, ущелье уходит вправо, так? А маяк у нас куда левей и выше. Я не думаю, что на вездеходе мы сможем быстро до нее добраться. Пойдем ножками. Я запасной баллон возьму, и пойдем. Вдруг успеем, а?

Это была не просьба. Это такая специфическая, Гарикова, форма приказа. И пусть она кажется мягкой. Она подразумевает, что сейчас спасатели закроют вездеход и двинутся на своих двоих по пересеченной местности, не обращая внимания на возможные препятствия.

Когда поднялись на осыпь, Валера изрядно запыхался. То, что гравитация на Марсе низкая, им почти не помогало — количество навьюченного оборудования с успехом компенсировало разницу.

— Ну, что дальше? Как там она? — спросил он напарника.

— Да все то же. Не двигается. До нее, если по прямой, то метров пятьсот. Только вряд ли у нас по прямой получится…

Да уж. Склон, преградивший путь, был вдвое круче уже преодоленного. Снизу мирно светили фары вездехода. Но каким маленьким, несерьезным был этот свет по сравнению с тьмой ночи, с презрительными глазами большой вселенной…

Не сговариваясь, полезли штурмовать склон. Он закончился сглаженным перевалом, открывающем вид на узкую долину. В дальнем конце ее тускло мерцал еще один огонек.

Гарик добежал первым. Девушка сидела, привалившись спиной к большому камню. Не шевелилась. Дышит ли?

По инструкции, нужно сначала выяснить состояние пострадавшей, а потом уже что-то предпринимать. Но это — несколько лишних секунд. Гарик отработанным движением перекрыл клапаны, вынул из крепления и заменил баллон. Вот теперь можно и диагностикой заняться… никуда она теперь не денется. Если еще жива.

Добежал Валера. Плюхнулся рядом на камни.

Компьютер скафандра Ангелины уже начал сливать информацию Гарику на диагностик.

Что же… скаф не поврежден, девушка жива, но без сознания. Сейчас напарник отдышится, и вперед. К вездеходу.

Гарик связался со станцией, сообщил о результатах поиска.

— Так вы ее сюда привезете? — озаботился Леша, — Или в Сити? Мне Центральная уже четыре запроса прислала.

— А что ей у нас делать? Скажи, что в город повезем.

Он повернулся к Валере.

— Ну? Готов к бою? Тогда вперед!

До вездехода добирались минут сорок. Хорошо еще, что перед спуском девушка пришла в себя, и смогла двигаться самостоятельно.

В машине Валера помог ей снять шлем. Желтый свет разбросал блики по светло-русым волосам. Девушка показалась ему совсем юной, не старше четырнадцати лет. На щеках дорожки от слез. Губы пересохли и искусаны в кровь. А в глазах страх. Страх… и еще что-то.

Валера посмотрел, как Гарик устраивается на водительском сидении, но спорить не стал. Любопытство оказалось сильнее. Спросил шепотом:

— Тебя ведь Ангелина зовут?

Она кивнула. По лицу снова побежали слезы.

— Не плачь. Все уже кончилось… теперь все будет хорошо.

Валера-то думал ее успокоить! Но получился обратный эффект. Ангелина вдруг выпрямилась, шмыгнула носом, и громко сказала:

— Нет! Теперь уже ничего не будет… ну зачем вы…

Отодвинулась в самый угол сиденья, словно хотела спрятаться, и заговорила, быстро и зло:

— Зачем вы меня остановили? Ну зачем? Я же дошла, Я же почти дошла! Осталось совсем немного. Я его уже видела, а вы… вы специально тут караулите, да? Чтобы никто не прошел? Он был совсем рядом. Он такой… такой красивый. Он бы все сделал по другому, не как сейчас… Я для них никто, они думают, я не вижу, что я для них никто? Они и сами друг для друга — никто. Но это я почти дошла, я, понимаете? И для них тоже. Они бы не смогли! Сам никто не дойдет, я поняла. Я одна это поняла, понимаете? Можно только для кого-то другого, не для себя. А вы… зачем вы мне помешали? В город меня отвезете, да? А вы у меня спросили? Хочу я этого? А он бы все исправил…

Валера потер подбородок. Веселая предстоит дорога! Осторожно спросил:

— А кто это "он"?

Ангелина подняла на него большие, блестящие глаза:

— Вы разве не знаете? Лик…

Сергей поднимался по лестнице, подбирая самые что ни на есть ругательные слова. Слова жгли горло и просились наружу, но сказать их было некому. Разве что одноногому парню, который, если подумать, виноват только в том, что зверски, несправедливо, невероятно талантлив.

Нельзя так в наше время. Нельзя — на этой свихнувшейся планете, в этом неправильном, глупом мире. Мире скрытых безумцев…

Он резко постучал, но на стук никто не ответил. Впрочем, дверь никогда не запиралась, так что войти можно. Сергей на всякий случай постучал еще раз, потом все-таки вошел.

Кир сидел на разворошенной постели, лицом к окну, спиной к дверям. Молчал. Что-то в его позе заставило Сергея не спросить даже, сказать утвердительно:

— Уже слышал.

— Да.

Желание говорить гадости пропало. Сразу. Глупо. Разве Кир виноват, что уже пять человек, насмотревшись его "Паломников" отправились искать мифическую скалу? Этот чертов Лик, увиденный черт знает, в какие древние времена, автоматической станцией… Лик нерукотворный, в котором скрыта тайная сила…