Джейд боролась с веревкой, которой была связана, хотя левое запястье распухало с каждой минутой. Она боялась, как бы не было перелома. С ней обошлись так же, как и с Трейси, и когда она падала на пол, приземлилась как раз на эту руку.

Джейд никак не могла справиться с веревкой. Скорее всего, в конце концов она окажется именно там, куда ее намереваются отправить эти отморозки.

Может, сдаться? Ни в коем случае. Даже если запястье сломано. Пусть эти мерзавцы делают, что хотят, но, если у нее есть шанс вырваться на свободу, она должна попытаться. И какая разница, если они разукрасят ее так, что им придется от нее избавиться.

Джейд почувствовала внезапную острую боль в правом запястье и поняла, что от постоянного трения пошла кровь. Ну и черт с ним. Кто-то же должен за ними прийти, ведь прошло уже четыре дня. Или пять?

Папа уж точно не сдастся. И полиция наверняка их ищет. Джейд зажмурилась и прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Почувствовав вкус крови, она заморгала — слез уже не было.

Слегка повернув голову, Джейд посмотрела на их тюремщиков. Они играли в карты. Должно быть, им были хорошо слышны крики Клер.

Как, черт возьми, можно быть такими жестокими?

Девочка, должно быть, сходит с ума. Джейд замычала как можно громче, чтобы привлечь их внимание. Она добилась своего.

Хохотун, проигравшийся вдрызг своему приятелю, вскочил и, приблизившись к ней, сильно ударил по лицу, так что ее голова ударилась о стену.

— Заткнись, сучка! Сколько я должен повторять? Мы можем избавиться от тебя так же легко, как и от первой. — Он засмеялся. — Правда, она была не первой.

Он снова поднял руку для удара. Против своей воли Джейд вжалась в пол, но ни разу не отвела взгляд.

— Не трогай ее. — Второй мужчина подошел к Хохотуну и отвел его руку. — Никаких синяков, помнишь?

— Не понимаю, чего ты из-за этой переживаешь! — Хохотун выдернул руку. — Она же черная, на ней и видно-то ни черта не будет.

— Оставь ее в покое, понял? Завтра мы должны от них избавиться. Получим деньги — и обратно. Пошли, вытащим последнюю.

Ворча, Хохотун последовал за ним к гробу, где лежала Клер.

— Какого черта они изменили время? — сказал он, когда они встали с разных сторон от крышки. — Держать этих сучек слишком долго опасно, особенно когда в одной партии целых две ненормальных.

Они принялись откручивать крышку.

— Хорошо хоть одна уже успокоилась, — продолжил он. — В этот раз подобралась самая жуткая компания. Конечно, всегда ждешь от них каких-нибудь неприятностей, но чтобы три смутьянки в одной куче… Хуже не придумаешь.

— Да, но тебя никто и не спрашивает, — отрезал его приятель. — Мы занимаемся этим достаточно давно, и если бы тебя не занесло несколько дней назад, то сейчас бы мы имели всех пятерых.

— Ты же знаешь, что им подавай девственниц.

— Но они все же заплатили бы нам за нее.

Когда они подняли крышку, Клер в бешенстве выскочила оттуда. Похитители не успели схватить ее, и она сумела выбраться из гроба, при этом истошно вопя.

— Черт бы тебя побрал, держи сучку! — закричал Хохотун. — Она орет так, что скоро сюда нагрянет целая армия копов! Иди сюда, сучка, кому говорят!

Беги, Клер, беги, мысленно кричала ей Джейд. Пожалуйста, беги!

Но Клер, все еще не в себе от наркотиков, которыми ее накачали, смогла сделать лишь три шага, а затем рухнула на пол и свернулась калачиком.

Схватив ее за руки, мужчины протащили ее по полу через всю комнату и свалили рядом с остальными тремя девушками. Затем Хохотун, все еще бормоча себе под нос, заклеил ей рот, а второй похититель крепко ее связал.

Презрительно ухмыляясь, Хохотун уже было изготовился пнуть Клер ботинком, но его приятель предостерегающе покачал головой. Хохотун принялся яростно лупить ногой по стене, давая выход своему гневу.

— Чертова сучка! Пнуть бы тебя по твоей нахальной роже! — орал он, обнажая пожелтевшие от никотина зубы. Клер, лежа на полу, видела перед собой окованную сталью подошву его огромного ботинка. Она в страхе съежилась, ей хотелось стать как можно меньше.

Его приятель несколько раз прикрикнул на него, но Хохотун все не отходил, словно пытаясь просверлить в ней дыры своими горящими глазами. Она видела, что он испытывает непреодолимое желание ослушаться своего напарника, который, по-видимому, был главным. Затем он ухмыльнулся:

— Ладно, сучка, жить тебе осталось недолго. Пусть ублюдки, которые за тебя заплатят, позабавятся вдоволь. Я точно знаю, что тебя ждет дальше. — В его смехе появились истерические нотки.

Клер начала терять надежду.