Шрифт:
— Ты даже и представить себе не можешь! — Страх в ее глазах подстрекал его еще больше. — Но скоро ты все узнаешь сама… Сучка!
Он повернулся и пошел к игральному столу.
— Говорю тебе, — обратился он к своему товарищу, сев за стол и взяв свои карты, — у меня плохое предчувствие. Будь моя воля, я бы свалил отсюда подальше и оставил всю эту компанию вариться в собственном соку.
— Убежать-то ты, может, и убежишь. Но что будет, когда ты остановишься? Ты знаешь, что он тебя из-под земли достанет. Помнишь Джека Холланда? А ведь он считался одним из лучших друзей Хозяина. Я хочу быть похороненным с головой, все еще болтающейся на моей шее. Ясно?
— Понятно. — Хохотун сплюнул на ковер. — Так все-таки, какого черта эти ублюдки отменили уговор? Скажи мне! Они ведь всегда забирали их на третий день в двенадцать. Черт побери, это действовало годами. А теперь мы должны сидеть лишний день в этой куче дерьма. И еще, скажи мне, — он посмотрел на него с подозрением, — сколько трупов прошло через это заведение? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Готов поспорить, что сотни. Скорее даже тысячи. Это место выглядит так, как будто стоит здесь с начала времен. Мне тут совсем не нравится.
Его собеседник пожал плечами и, взяв свои карты, сделал ход.
Клер посмотрела на Джейд, а затем на двух других девушек. Трейси не шевелилась, несмотря на шум, и Донна, судя по всему, последовала за Трейси в никуда.
Вздохнув, Клер снова посмотрела на Джейд и прочитала в ее глазах, что они думают об одном и том же.
Ясно, что они находятся в похоронном бюро. Она долго размышляла о том, почему оказалась в такой ситуации — выкуп исключался, кто додумается похищать кого-то в Сихиллсе с целью наживы?
Сейчас же, обдумывая слова этих двух людей, она с ужасом осознала, что ночной кошмар, в котором они находились все эти дни, был только началом. Ее продадут. Бог знает кому. И бог знает куда. Она может никогда больше не вернуться домой.
А ее возлюбленный Брэд был первым звеном в этой цепочке.
Цепочки куда? Что-то вроде рабства.
Клер почувствовала тяжесть этого слова, как и миллионы людей до нее.
Это омерзительное слово. Грязное и унизительное.
И если они больше платили за девственниц, то не было никакого сомнения, в какого рода рабство их продают. Ее передернуло от отвращения.
Что она знала о сексе?
Брэд был ее первым настоящим молодым человеком, они целовались и держались за руки, но не более того. Хотя и это было волнующим и заставляло ее чувствовать себя совсем взрослой.
Но сейчас она не чувствовала себя взрослой.
Она хотела оказаться дома, лежать в своей постели, слушая храп Керри.
Она хотела оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда.
Что же будет дальше?
Клер избегала ответа на этот вопрос, но где-то в глубине души она уже его знала.
Почему она позволила так себя обмануть?
Брэд был таким милым. Она снова взглянула на своих подруг по несчастью, и слеза сбежала по ее щеке.
Готова поспорить, с ними он тоже был милым.
Глава девятнадцатая
Эмма и Сьюзи ужинали, сидя за разными концами кухонного стола. Время от времени Сьюзи останавливалась и вздыхала, Эмма же продолжала жевать.
Мальчики находились в гостиной и обсуждали происшествие по соседству.
Входная дверь открылась, впуская Керри, которая привела с собой Даррена. Все трое мальчиков посмотрели на нее, и сердце Робби ушло в пятки: увидев выражение ее лица, он понял, что случилось что-то плохое.
— Этот урод Стиви, — воскликнула она, — попытался всучить Даррену наркотики! А когда наш мальчик не стал брать эту пакость, мерзавец посмел ему угрожать!
Даррен стоял позади Керри, опустив голову. Робби вскочил с кресла, подошел к нему и, коснувшись его подбородка, посмотрел ему в глаза:
— Это правда?
Даррен сглотнул и медленно кивнул.
— Расскажи ему все, — настояла Керри. — Давай, не бойся.
Поначалу Даррен медлил, но, как только он начал говорить, слова полились из него сами.
Обычно спокойное лицо Робби вспыхнуло от негодования.
— Так этот недоносок угрожает тебе, да? Эта мразь пытается заработать на том, чтобы посадить тебя и других детей на наркоту? Ну, мы еще на это посмотрим.
На мгновение повисла тишина, затем Микки сказал: