– О, какая прелесть! – возрадовался Вольдемар. – У вас тут чертовски красиво и чертовски душно.

Маргарита посмотрела на него и сочувственно покачала головой:

– Сейчас открою окно. Только свет надо погасить, а то мотыльки налетят, комарье всякое.

Она действительно погасила свет и, раздернув занавески, потянула на себя раму. И замерла. Нижняя челюсть ее поехала вниз, а коленки мелко задрожали. За окном прямо перед домом, возле реликтового дуба, стояла Смерть в темном балахоне, с капюшоном, надетым на голову, и с косой.

– А-а-а, – шепотом прокричала Маргарита, пятясь. – Вольдема-а-ар!

– Ну? – спросил тот с дивана и посмотрел на нее осоловевшими глазами. – Что вы там увидели?

– Там… Там Смерть! С косой, – проблеяла Маргарита, пятясь от окна. – Как вы и обещали!

– Неужели? – не поверил Вольдемар, кое-как оторвал себя от дивана и, виляя, проследовал к окошку.

Постоял, покачался, потом протер кулаками глаза.

– Действительно, Смерть, – угрюмо констатировал он. – Какая здоровая, зараза! Посмотрите, она скачет вокруг дуба. Танцует, что ли? Свой страшный и прекрасный танец… – Он снова икнул.

– Что значит – танцует? – дрожа всем телом, спросила Маргарита, которая допятилась до стены и вжалась в нее. – Зачем она танцует? Радуется? Она пришла за мной, Вольдемар! Я это чувствую!

Вольдемар снова выглянул в окно и помотал головой.

– Какая-то ужасно странная у вас Смерть, Риточка. Если мне не изменяет слух, она матерится.

– Что она делает сейчас? – стуча зубами, спросила Маргарита, забившаяся в самый дальний угол комнаты.

– Что делает? – Вольдемар задумчиво покачался возле подоконника. – Она размахивает косой туда-сюда, как будто бы кладет народ направо и налево. Ха-ха!

– Что – «ха-ха»?

– Когда она подпрыгивает, мне кажется, что на ней белые кроссовки.

– Боже, Вольдемар, как у вас хватает духу смеяться?!

– Нет, но это действительно смешно: Смерть пришла за ней в белых кроссовках! – Он оперся двумя руками о подоконник и пробормотал: – Куда это она? О! Смерть идет сюда. Она стучится в парадное.

В этот момент снаружи действительно раздался настойчивй стук. Маргарита тихонько завизжала и спряталась в шкаф, засунув голову под толстую кофту. Вольдемар некоторое время раздумывал, потом расправил плечи, вышел в коридор и, приблизившись к парадной двери, распахнул ее одним рывком, грозно заявив:

– А, вот и ты! Где же твоя коса, гадина?

– Коса в сарае, – ответил Уманский раздраженным тоном и оскорбленно добавил: – И почему это я гадина?

Он начал теснить Вольдемара грудью, потому что тот занял собой весь проход и не давал себя обойти.

– Зачем тебе Маргарита? – спрашивал Вольдемар с пьяной настойчивостью. – Возьми кого-нибудь похуже.

– Да? И кто же тут есть похуже? – весело спросил Уманский, которому все-таки удалось освободиться.

Он бодро зашагал к лестнице, а Вольдемар поплелся за ним.

– Действительно, – бормотал он. – Кто тут еще хуже? Кого не жалко? Ну вот, например, дизайнер. Мне его ни капли не жаль. Забирай его к чертовой матери. Тащи его в ад!

– В ад? – переспросил Уманский. – Интересно. А вы, значит, останетесь без крыльца.

Он скинул капюшон, легко взбежал по ступенькам, оставив бормочущего всякую чепуху Вольдемара внизу. Рубашечку Капитолины он сжимал в руке. Вещь, конечно, помялась, испачкалась и чуть-чуть намокла. Оставалось надеяться, что претензий не будет.

Капитолина уже натянула халат и запахнула его так глубоко, что на виду не осталось ни одного кусочка тела, кроме шеи и кистей рук.

– Вот, – сказал Уманский. – Ваша сорочка. Если хотите, я ее высушу… феном. И вы сможете ее надеть снова. Правда, там пара пятен… Зеленых. Это от травы. Я снимал ее с дерева косой и немного испачкал.

Капитолина схватила рубашку и горестно ахнула.

– Дуб тоже был грязный, – пробормотал Уманский. – Извините.

– Извинить?! – воскликнула гувернантка, распахивая дверь в коридор. – Ни за что! За такие вещи порядочные женщины не прощают!

Она фыркнула и, взмахнув полами халата, быстро пошла прочь. Через минуту она уже скрылась в своей комнате. Тогда Уманский привалился спиной к стене и облегченно вздохнул. И немедленно услышал еще один вздох. Он повернул голову и увидел Ларису, которая стояла неподалеку, прижав руки к груди.

Когда их глаза встретились, Лариса захлопнула открытый рот и стесненно пробормотала:

– Извините. Я хотела принести воды… И вот… Тут вы…

– Капитолина приходила поиграть в шахматы. Но партия не задалась, и она страшно расстроилась.