— Да какой, к дьяболу, осенью?! Что ты мне лапшу на уши вешаешь?

— Я?..

Веля даже всхлипнула от такой несправедливости — и побежала в лес.

Яромир проводил ее взглядом, а потом стал медленно подниматься на ноги.

— Ты сдурел? — мрачно поинтересовался Дарен.

Друг повернулся (войник какое-то мгновение, не мог понять его выражение глаз), а потом тихо сказал:

— Зря ты так.

И медленно побрел вслед за девушкой.

Дар ругнулся и направился за ним.

Ну почему в этом мире все не может быть так, как надо?..

Естественно, ему еще и извиняться пришлось.

А когда они вернулись, Ждан подсел ближе к костру и угрюмо проговорил:

— И что мы теперь делать будем?

Сначала все молчали, а потом Веля рискнула спросить:

— В смысле?

— В смысле: куда направимся?

Все почему-то посмотрели на Дарена. Тот пожал плечами:

— Не знаю. Можно в город. Хотя меня наверняка сейчас ищут.

Снова наступило молчание. В высокой траве стрекотали цикады, на корнях деревьев зажигались зеленоватые червячки-светлячки. Тихо шуршала около речки ковыль, да раздавалось фырканье лошадей, привязанных неподалеку.

— Это все из-за этого амулета? — вдруг спросил Яромир, два побега назад расставшийся с большей частью своих волос во время их мойки и пребывавший на данный момент не в самом лучшем расположении духа.

— Не только, — Дар в упор посмотрел на друга, — еще я — государственный преступник, утаивший амулет, и временно реабилитированный здронновец, проваливший важное краллево задание.

Яромир в изумлении молчал с несколько пылинок, а потом с трудом выговорил:

— Твою ж мать… много же я пропустил. Расскажешь?

— Как-нибудь в другой раз.

Войник вздохнул и зачем-то отошел к лошадям, а после подал другу тот самый мешок с перевязью, который они успели стащить из временного убежища Карстера.

— О! — радостно воскликнул шатренец, — мои вещи! Когда ты успел? А то я думал — придется самому этого врыхиного сына откапывать, чтобы яйца оторвать, ой прости, Вель.

Девушка покраснела и хмуро поглядела на виноватое лицо Яромира.

— "Вель"? — недовольно проворчал Ждан, — как у вас все быстро развивается…

Но его реплика осталась незамеченной.

— Да, Яр, — Дарен вдруг задумчиво поглядел на второй короткий меч, — я все хотел спросить… Ты же вроде как владел лишь одним мечом? Да и лук больше любил…

— А, — тот отмахнулся, — долгая история. Если вкратце, то когда ты меня той бабке оставил, я достаточно быстро поправился, но правая рука продолжала висеть плетью, и ни один лекарь ничего сделать не смог. Тогда я пошел разрабатывать левую, ибо негоже воину так вляпываться. Когда закончил — мы уже успели проиграть войну…

— Выиграть, — поправил Ждан.

— Это с какой стороны посмотреть. Мы там столько наших ребят положили, что впору эту войну проигранной считать. Но это к делу не относится. А потом мне подсказали одного монаха-отшельника с Яцира. После разговора с ним к правой реке вернулась подвижность. Вот как-то так… А лук я и сейчас больше люблю. Просто Картор (или как его там?) все-таки уже сбагрил их куда-то. А мечи я вообще продавать вез. И за лук я ему яй… в общем, останется все-таки этот господин евнухом. Кстати, кто он? Вы знакомы? — Яромир закончил свой монолог, длине которого удивился даже Дарен, и перевел на него взгляд.

— Знакомы. К сожалению. И пока ты будешь разделываться с, — он покосился на молчавшую Велимиру, — тем, с чем хотел, я, пожалуй, не откажу себе в чести побеседовать с сим, как ты выразился, господином.

— Значит, он сбежал целым и невредимым?

— Угу.

— Пакости ждать надо в скором времени, — заключил Яр и вдруг спросил: — а что ему, собственно, нужно? Амулет?

Все кивнули.

— Чем он так ценен?

— Якобы судьбы исправляет, — ответил Дар, — за ним сейчас охотятся все, кому не лень, включая правящую верхушку соседних стран.

Яромир присвистнул.

— Попал ты, брат.

— Сам знаю, — угрюмо отозвался войник, — и, судя по всему, вас за собой тяну. Ты к этим мясникам как ухитрился попасть?

— Без понятия. Опоили какой-то дрянью, — он поморщился и аккуратно лег на траву, — последнее, что помню — напивался в какой-то сомнительной компании.

Ждан хмыкнул, Веля тяжело вздохнула.

— Что делал? — недоверчиво переспросил Дарен, знавший друга: тот вообще старался особо спиртным не баловаться.

Но Яромир был невозмутим: