— Значит, все-таки въезжаем в город? — подвел итог Ждан, не обремененный ни чувством общей неправильности происходящего, ни липкой "паутиной" слежки.

Яромир почесал затылок (после внеплановой стрижки ему постоянно казалось, будто в волосах кто-то копошится), после чего предложил:

— Может быть, нам стоит поискать вход?

— Объезд всего города займет оставшееся время до ночи, — Дар покачал головой, — не успеем.

И тут Велимира обреченно прошептала:

— Не нужно никуда ехать. Ворота на прежнем месте.

Ждан поднял брови и тронул поводья, чтобы подъехать поближе.

— Что за чушь?

— Ждан, назад, — это уже Дарен, напряженный до предела.

Но было поздно.

Раздался тихий скрежет, и в абсолютно монолитной стене действительно появились ворота. Амулет на Дареновой груди под рубашкой так раскалился, что ему стоило огромных усилий сохранить спокойное выражение лица.

— Добрый вечер, господа. Мы рады приветствовать вас в Чарограде.

И только тут путники заметили женщину, стоящую на въезде.

— Чароград? — пробормотал Ждан, — но этот город называется по-другому…

Женщина повернулась к нему, и путники заметили, что у нее сбрита треть волос, а чуть выше правого виска чернеет клеймо. Чаровница, увидев их реакцию, с улыбкой пояснила:

— До того как чаровники освободили народ этого города из под гнета кралльских узурпаторов, город действительно назывался по-другому, юноша, — улыбка пропала так же быстро, как и появилась, — но теперь это не имеет значения. Кто-то из вас смог увидеть ворота. Вы можете въезжать.

Путники тревожно переглянулись. Чаровница сочла нужным пояснить:

— Простые люди не смогли бы этого сделать. Я хотела бы поговорить с одним из чаровников.

Веля вжала голову в плечи: ей совсем не хотелось разговаривать с этой женщиной, от которой веяло смертью за тридевять земель. Но тут случилось то, чего никто уж точно не ожидал.

— Я готов говорить с вами, — Дарен выехал чуть вперед, — но, если это возможно, после въезда в город.

— Разумеется, — чаровница снова улыбнулась.

Их пропустили. Но едва ворота захлопнулись за спинами путников, как все тут же почувствовали себя в мышеловке.

Улицы внешне сильно не изменились: разве что замостили главную, да подлатали крыши домов. Жители города, правда, тут же обратили живейшее внимание на четверку незнакомцев, так что пришлось как можно быстрее скрываться в гостильне. А ближайшая по каким-то причинам не подошла Яромиру с Дареном. На предложение пояснить, шатренец ответил:

— Будем удирать втихую, с противоположной стороны города.

— А почему это мы удирать будем? — рассеянно поинтересовался Ждан, разглядывавший дома, мимо которых они ехали.

— Увидишь.

Парень, не особо надеявшийся на вразумительный ответ, тут же переключился на другую насущную проблему:

— Слушай, Вель, — девушка едва заметно поморщилась на "Вель", и это не укрылось от бдительного ока Яромира, который про себя самодовольно улыбнулся, — а у тебя такая же картинка на голове, как у этой страхолюдины?

— Не знаю, не проверяла, — буркнула Велимира: ей не хотелось продолжать этот разговор.

— А давай посмотрим? — азартно предложил парень.

— Не надо.

— Да ладно, чего тебе, мы же тебе все волосы не будем стричь, — распалялся парень, — только на месте картиночки. Ну, чтобы все видели, что мы тоже крутые… Давай, а?

— Не надо… — Веля вдруг зажмурилась и затряслась, будто в плаче.

— Да отвяжись ты от нее! — Яр быстро подхватил девушку под руку. — Ей неприятно, не видишь?

— Но почему?

— Потому что здесь все, все — другие, — тихо прошелестела Велимира, — если хоть кто-нибудь узнает, если хоть намекнет, что я…

— Тшш, — Дарен, непонятно как показавшийся рядом, схватил Велю за руку с другой стороны, — не здесь.

Чаровница дернулась, но замолчала, хотя ее взгляд, устремленный на войника, не стал радостнее.

Гостильня на окраине оказалась плохонькой, но Яромир удовлетворенно кивнул: лес подступал вплотную к ней, при определенных обстоятельствах можно было незаметно в нем скрыться. За ползлота им удалось снять комнатку на четверых. Правда, это был так называемый "семейный" номер, и кому-то пришлось бы спать на двухместной кровати.