comfort ['kAmfqt], hateful ['heItful], toil [tOIl]

"Be comforted," went on the old woman, in her hateful tone of mockery. "Thou must die, indeed, as a sacrifice to the old ones who sit yonder" (and she pointed to the peaks); "but it is better to sleep in the night than to toil in the day-time; it is better to die than to live, and thou shalt die by the royal hand of the king's own son."

The girl Foulata wrung her hands in anguish (девушка /по имени/ Фоулата заломила руки в душевной тоске; to wring — скручивать; to wring one's hands — заламывать руки; anguish — боль, мука, страдание, мучение; тоска), and cried out aloud (и громко воскликнула): "Oh, cruel; and I so young (о, жестокие, а я так молода)! What have I done that I should never again see the sun rise out of the night (что я сделала такого, что я никогда не увижу, как солнце поднимается из ночи), or the stars come following on his track in the evening (или как звезды появляются, следуя его путем по вечерам): that I should no more gather the flowers when the dew is heavy (что я никогда больше не смогу рвать цветы, когда роса тяжела; to gather — собираться/о людях, животных и т.д./; рвать/цветы/, снимать/урожай/, собирать/ягоды/), or listen to the laughing of the waters (и не /смогу/ слышать смех ручейков)! Woe is me (горе мне), that I shall never see my father's hut again (что я никогда не увижу снова хижину своего отца), nor feel my mother's kiss (не почувствую поцелуя моей матери), nor tend the kid that is sick (не поухаживаю за больным козленком; to tend — заботиться/оком-либо/, ухаживать, присматривать)!

wrung [rAN], cruel ['kru:ql], dew [dju:]

The girl Foulata wrung her hands in anguish, and cried out aloud: "Oh, cruel; and I so young! What have I done that I should never again see the sun rise out of the night, or the stars come following on his track in the evening: that I should no more gather the flowers when the dew is heavy, or listen to the laughing of the waters! Woe is me, that I shall never see my father's hut again, nor feel my mother's kiss, nor tend the kid that is sick!

Woe is me (горе мне), that no lover shall put his arm around me and look into my eyes (ведь ни один возлюбленный не обнимет меня: «не положит своей руки вокруг меня» и не взглянет в мои глаза), nor shall men-children be born of me (и не родятся у меня сыновья; man-child — мальчик, ребенок мужского пола)! Oh, cruel, cruel (о, жестокие)!" and again she wrung her hands and turned her tear-stained, flower crowned face to heaven (и снова она заломила руки и обратила свое залитое слезами, украшенное венком из цветов, лицо к небесам; to turn — поворачивать; направлять; to stain — пятнать, покрывать пятнами; stained — испачканный, в пятнах; stain — пятно; tear — слеза; tear-stained — со следами слез, заплаканный), looking so lovely in her despair (она выглядела столь прекрасной в своем отчаянии) — for she was indeed a beautiful woman (ведь она на самом деле была красивой женщиной) — that it would assuredly have melted the hearts of any one less cruel than the three fiends before us (что это точно бы смягчило сердце любого /человека/, менее жестокого, чем те трое демонов, /что сидели/ перед нами; to melt — таять; смягчаться, трогать, умиляться). Prince Arthur[2]'s appeal to the ruffians who came to blind him (мольбы принца Артура к головорезам, пришедшим ослепить его; appeal — воззвание, обращение; просьба, мольба/обыкн. о помощи/) was not more touching than this savage girl's (были не более трогательными, чем /мольбы/ этой девушки-дикарки; to touch — прикасаться, трогать; трогать, волновать, задевать за живое).

woe [wqu], tear-stained ['tIqsteInd], despair [dIs'pFq], assuredly [q'SuqrIdlI], ruffian ['rAfIqn]

Woe is me, that no lover shall put his arm around me and look into my eyes, nor shall men-children be born of me! Oh, cruel, cruel!" and again she wrung her hands and turned her tear-stained, flower crowned face to heaven, looking so lovely in her despair — for she was indeed a beautiful woman — that it would assuredly have melted the hearts of any one less cruel than the three fiends before us. Prince Arthur's appeal to the ruffians who came to blind him was not more touching than this savage girl's.

But it did not move Gagool or Gagool's master (но они не тронули Гагулу или господина Гагулы), though I saw signs of pity among the guard behind and on the faces of the chiefs (хотя я и увидел следы: «признаки» жалости среди стражников, /стоявших/ позади, и на лицах вождей); and as for Good, he gave a sort of snort of indignation (а что касается Гуда, то он издал что-то вроде возмущенного фырканья = он возмущенно фыркнул; snort — фырканье; храпение/животного/; фырканье/как выражение человеком пренебрежения, презрения и т.п./), anal made a motion as though to go to her (и сделал движение, словно /собирался/ подойти к ней). With all a woman's quickness, the doomed girl interpreted what was passing in his mind (со свойственной всем женщинам сообразительностью, обреченная девушка поняла, что происходит в его душе; quickness — быстрота, стремительность; сообразительность. находчивость; to interpret — объяснять, толковать; понимать; to pass — идти, проходить; происходить, случаться, иметь место; mind — разум; дух/душа/), and with a sudden movement flung herself before him (и она неожиданно: «внезапным движением» бросилась к нему), and clasped his "beautiful white legs" with her hands (и обхватила его "прекрасные белые ноги" своими руками).

"Oh, white father from the stars (о, белый отец со звезд)!" she cried, "throw over me the mantle of thy protection (набрось на меня покров своей защиты; mantle — плащ; покров; protection — защита, охрана; покровительство, опека); let me creep into the shadow of thy strength (позволь мне заползти в тень твоей силы), that I may be saved (чтобы я смогла спастись). Oh, keep me from these cruel men and from the mercies of Gagool (о, убереги меня от этих жестоких людей и от безжалостной Гагулы; mercy — милосердие, сострадание; at smb.'s mercy в чьей-либо милости/обыкн. жестокого человека/)!"

pity ['pItI], guard [gQ:d], snort [snO:t], doomed [du:md], mantle [mxntl]

But it did not move Gagool or Gagool's master, though I saw signs of pity among the guard behind and on the faces of the chiefs; and as for Good, he gave a sort of snort of indignation, anal made a motion as though to go to her. With all a woman's quickness, the doomed girl interpreted what was passing in his mind, and with a sudden movement flung herself before him, and clasped his "beautiful white legs" with her hands.

"Oh, white father from the stars!" she cried, "throw over me the mantle of thy protection; let me creep into the shadow of thy strength, that I may be saved. Oh, keep me from these cruel men and from the mercies of Gagool!"

"All right, my hearty, I'll look after you (хорошо, моя милая, я позабочусь о тебе; hearty — сердечный, искренний; to look after smb. — следить глазами, взглядом; заботиться о/ком-либо, чем-либо/)," sang out Good, in nervous Saxon (возбужденно прокричал Гуд по-английски: «на нервном английском»; nervous — крепкий, мускулистый; нервничающий, взволнованный; to sing — петь; to sing out — кричать; Saxon — древнесаксонский/относящийся к саксам или их языку/; английский/в отличие от ирландского, валлийского или гаэльского/). "Come, get up, there's a good girl (ну же, поднимайся, будь хорошей девушкой)," and he stooped and caught her hand (и он наклонился и взял ее за руку; to catch — ловить, поймать, схватывать).