Having filled both ourselves and our water-bottles as full as possible (наполнив и себя = свои желудки, и свои фляги так полно, как только возможно), in far better spirits we started off again with the moon (и в гораздо лучшем настроении, мы снова отправились в путь под луной; spirit — дух, духовное начало; душевный настрой, настроение). That night we covered nearly five-and-twenty miles (за ту ночь мы прошли около двадцати пяти миль), but, needless to say, found no more water (но, надо ли говорить, больше воды не нашли; needless — ненужный, излишний; needless to say... — не приходится и говорить..., не говоря уже о...), though we were lucky enough on the following day (хотя нам весьма повезло на следующий день) to get a little shade behind some ant-heaps (/что мы смогли/ найти небольшую тень за несколькими муравьиными кучами).

needless ['ni:dlIs], lucky ['lAkI], shade [SeId]

Having filled both ourselves and our water-bottles as full as possible, in far better spirits we started off again with the moon. That night we covered nearly five-and-twenty miles, but, needless to say, found no more water, though we were lucky enough on the following day to get a little shade behind some ant-heaps.

When the sun rose and, for a while, cleared away the mysterious mists (когда взошло солнце и на время рассеяло таинственные туманы; to clear away — убирать, очищать; рассеиваться/о тумане, облаках и т.п./), Suliman's Berg and the two majestic breasts (Сулеймановы горы и две величественные груди), now only about twenty miles off (находившиеся теперь на расстоянии только в двадцать миль), seemed to be towering right above us (казалось, возвышались прямо над нами), and looked grander than ever (и выглядели величественнее, чем когда-либо). At the approach of evening we started on again (с наступлением вечера мы снова пустились в путь; approach — приближение; наступление), and, to cut a long story short (и, короче говоря: «чтобы сократить длинную историю и /сделать ее/ короткой»; to cut — резать; сокращать, урезать), by daylight next morning found ourselves upon the lowest slopes of Sheba's left breast (к рассвету следующего утра /мы/ очутились у самых нижних склонов = у подножия левой груди Царицы Савской; daylight — дневной, солнечный свет; рассвет, день), for which we had been steadily steering (к которой мы неуклонно держали путь; steadily — монотонно; неуклонно; to steer — править рулем; следовать, идти/по определенному курсу/).

mysterious [mI'stIqrIqs], majestic [mq'dZestIk], tower ['tauq]

When the sun rose and, for a while, cleared away the mysterious mists, Suliman's Berg and the two majestic breasts, now only about twenty miles off, seemed to be towering right above us, and looked grander than ever. At the approach of evening we started on again, and, to cut a long story short, by daylight next morning found ourselves upon the lowest slopes of Sheba's left breast, for which we had been steadily steering.

By this time our water was again exhausted (к этому времени наши /запасы/ воды снова были истощены; to exhaust — исчерпывать, израсходовать) and we were suffering severely from thirst (и мы сильно страдали от жажды; severely — строго, сурово; /разг./ очень, сильно), nor indeed could we see any chance of relieving it (и, на самом деле, мы не видели ни одной возможности облегчить ее; to relieve — помогать, оказывать помощь; облегчать, ослаблять) till we reached the snow line, far, far above us (пока мы не доберемся до нижней границы снега, /что лежал/ высоко, высоко над нами; far — вдали, далеко; на значительном расстоянии). After resting an hour or two (после того, как мы отдохнули час или два), driven to it by our torturing thirst, we went on again (гонимые к ней = к линии снега /нашей/ мучительной жаждой, мы снова двинулись в путь), toiling painfully in the burning heat up the lava slopes (мучительно тащась в палящем зное по /образованным/ лавой склонам; to toil — усиленно работать; с трудом идти, тащиться), for we found that the huge base of the mountain was composed entirely of lava beds (так как мы обнаружили, что гигантское основание горы состояло полностью из пластов лавы; bed — кровать, постель; геол. залегание, пласт) belched out in some far-past age (извергнутой наружу в каком-то далеком-далеком прошлом; to belch — рыгать; извергать/лаву/; far — вдали, далеко; давно, в далеком прошлом; past — прошлый, минувший).

exhausted [Ig'zO:stId], relieve [rI'li:v], belch [belC]

By this time our water was again exhausted and we were suffering severely from thirst, nor indeed could we see any chance of relieving it till we reached the snow line, far, far above us. After resting an hour or two, driven to it by our torturing thirst, we went on again, toiling painfully in the burning heat up the lava slopes, for we found that the huge base of the mountain was composed entirely of lava beds belched out in some far-past age.

By eleven o'clock we were utterly exhausted (к одиннадцати часам мы были совершенно изнурены), and were, generally speaking, in a very bad way indeed (и нам было, вообще-то говоря, очень плохо на самом деле; to be in a bad way — быть в тяжелом положении/физически, морально и т.п./; плохо себя чувствовать, болеть). The lava clinker, over which we had to make our way (застывшая лава, по которой нам приходилось идти: «прокладывать свой путь»; clinker — клинкер, голландский кирпич; застывшая лава), though comparatively smooth compared with some clinker I have heard of (хотя и была относительно гладкой, по сравнению с некоторыми видами застывшей лавы, о которых я слышал ранее; to compare — сравнивать, сверять; comparatively — сравнительно; относительно), such as that on the island of Ascension[2], for instance (как лава на острове Вознесения, например; ascension — восхождение, подъем; религ. вознесение), was yet rough enough to make our feet very sore (все же была довольно неровной, чтобы наши ноги сильно разболелись;rough — грубый; неровный; sore — болезненный, чувствительный), and this, together with our other miseries, had pretty well finished us (и это, наряду со всеми остальными нашими несчастьями, порядком изнурило нас; to finish — кончать, завершать; до крайности изнурить).

utterly ['AtqlI], lava ['lQ:vq], clinker ['klINkq], ascension [q'senS(q)n]

By eleven o'clock we were utterly exhausted, and were, generally speaking, in a very bad way indeed. The lava clinker, over which we had to make our way, though comparatively smooth compared with some clinker I have heard of, such as that on the island of Ascension, for instance, was yet rough enough to make our feet very sore, and this, together with our other miseries, had pretty well finished us.

A few hundred yards above us were some large lumps of lava (в нескольких сотнях ярдов над нами находились большие глыбы лавы), and towards these we made with the intention of lying down beneath their shade (к ним-то мы и направились, с намерением прилечь в их тени). We reached them (мы добрались до них), and to our surprise, so far as we had a capacity for surprise left in us (и, к нашему удивлению, насколько у нас еще осталась способность удивляться; capacity — вместимость, емкость; способность/к чему-либо/), on a little plateau or ridge close by (на небольшом плато или гребне горы поблизости) we saw that the lava was covered with a dense green growth (мы увидели, что лава была покрыта густой зеленой порослью; growth — рост, развитие; растительность, поросль). Evidently soil formed from decomposed lava had rested there (очевидно, что там располагалась почва, образованная из разложившейся лавы; to form — придавать форму, придавать вид; составлять, образовывать; to compose — сочинять, писать/музыкальное или литературное произведение/; составлять; to decompose — разлагать на составные части; портиться, разлагаться; to rest — отдыхать, давать отдых; лежать), and in due course had become the receptacle of seeds deposited by birds (/которая/ со временем стала хранилищем семян, которые переносили птицы; in due course — в свое время; receptacle — приемник, хранилище; to deposit — класть, размещать).