And now I will drop the journal (а теперь я отложу свой дневник; to drop— капать, стекать каплями; ронять, выпускать; journal— дневник, личный журнал /особ. заполняемый во время путешествия/), partly because it is not very interesting reading (частично оттого, что его не очень интересно читать: «потому что он не очень интересное чтиво»; reading— чтение /процесс/; чтение, чтиво /то, что читают/), and partly because what follows requires perhaps rather more accurate telling (и частично оттого, что последующее: «то, что последует» требует, возможно, более подробного рассказа; accurate— верный, правильный; скрупулезный, тщательный).

All that day (the 23d May) we struggled slowly on up the incline of snow (весь тот день, 23 мая, мы медленно продвигались вверх по снежному склону; incline— наклонная плоскость, наклон), lying down from time to time to rest (ложась /на землю/ время от времени, чтобы отдохнуть). A strange, gaunt crew we must have looked (странной, изможденной командой мы, должно быть, выглядели; gaunt— сухопарый; исхудалый, изможденный), as, laden as we were, we dragged our weary feet over the dazzling plain (когда, подавленные, мы тащили свои уставшие ноги по сверкающей равнине; laden— груженый, нагруженный; обремененный, подавленный), glaring round us with hungry eyes (озираясь вокруг себя голодными глазами; toglare— ослепительно сверкать; уставляться взглядом /часто злым/, пристально смотреть). Not that there was much use in glaring (не то чтобы много пользы было от этого оглядывания), for there was nothing to eat (потому что есть было нечего). We did not do more than seven miles that day (мы прошли не более семи миль за этот день).

journal [dZq:nl], require [rI'kwaIq], accurate ['xkjurIt], crew [kru:]

And now I will drop the journal, partly because it is not very interesting reading, and partly because what follows requires perhaps rather more accurate telling.

All that day (the 23d May) we struggled slowly on up the incline of snow, lying down. from time to time to rest. A strange, gaunt crew we must have looked, as, laden as we were, we dragged our weary feet over the dazzling plain, glaring round us with hungry eyes. Not that there was much use in glaring, for there was nothing to eat. We did not do more than seven miles that day.

Just before sunset we found ourselves right under the nipple of Sheba's left breast (как раз перед заходом солнца мы оказались прямо под соском левой груди Царицы Савской), which towered up thousands of feet into the air above us (который возвышался на тысячи футов в небо: «в воздух» над нами), a vast, smooth hillock of frozen snow (/и представлял собой/ громадный гладкий бугор замерзшего снега; to freeze — замерзать, обледеневать; frozen — замороженный; замерзший). Bad as we felt, we could not but appreciate the wonderful scene (как бы плохо нам ни было, мы не могли не оценить этот удивительный вид), made even more wonderful by the flying rays of light from the setting sun (который был еще удивительнее в плывущих лучах заходящего солнца: «сделанный еще более удивительным летящими лучами света от заходящего солнца»; to fly — летать, пролетать; flying — летающий; летучий), which here and there stained the snow blood red (которые местами окрасили снег в кроваво-красный цвет; to stain — пачкать; красить, окрашивать; stain —пятно), and crowned the towering mass above us with a diadem of glory (и увенчали возвышающуюся массу над нами сияющей диадемой; diadem — диадема, венец, корона; glory —слава; лучезарное сияние).

"I say (послушайте)," gasped Good, presently (вскоре с трудом выдавил из себя Гуд), "we ought to be somewhere near the cave the old gentleman wrote about (мы должны быть где-то поблизости от той самой пещеры, о которой писал старый джентльмен)."

"Yes," said I, "if there is a cave (если эта пещера /вообще/ существует)."

frozen [frquzn], appreciate [q'pri:SIeIt], diadem ['daIqdem], gasp [gQ:sp]

Just before sunset we found ourselves right under the nipple of Sheba's left breast, which towered up thousands of feet into the air above us, a vast, smooth hillock of frozen snow. Bad as we felt, we could not but appreciate the wonderful scene, made even more wonderful by the flying rays of light from the setting sun, which here and there stained the snow blood red, and crowned the towering mass above us with a diadem of glory.

"I say," gasped Good, presently, "we ought to be somewhere near the cave the old gentleman wrote about."

"Yes," said I, "if there is a cave."

"Come, Quatermain (ну же, Квотермейн; come — межд. /упрек, протест/ ну что вы!)," groaned Sir Henry (простонал сэр Генри), "don't talk like that (не говорите так); I have every faith in the don (я полностью верю этому дону); remember the water (вспомните про воду). We shall find the place soon (мы вскоре найдем это самое место)."

"If we don't find it before dark we are dead men (если мы не найдем ее до темноты, то мы покойники), that is all about it (вот и все /об этом/)," was my consolatory reply (последовал мой утешительный ответ; to console — успокаивать, утешать; consolation — утешение).

For the next ten minutes we trudged on in silence (следующие десять минут мы продолжали устало тащиться в молчании), when suddenly Umbopa, who was marching along beside me (когда внезапно Амбопа, который шагал рядом со мной), wrapped up in his blanket and with a leather belt strapped so tight round his stomach (завернувшись в одеяло, /которое он/ туго стянул кожаным поясом вокруг живота; to strap — связывать, стягивать; tight — тесно; плотно, туго), to "make his hunger small," as he said ("чтобы уменьшить /его/ голод", как он говорил), that his waist looked like a girl's (отчего его талия выглядела как талия девушки; to look — смотреть, глядеть; выглядеть, казаться), caught me by the arm (схватил меня за руку).

faith [feIT], consolatory [kqn'sOlqt(q)rI], leather ['leDq], waist [weIst]

"Come, Quatermain," groaned Sir Henry, "don't talk like that; I have every faith in the don; remember the water. We shall find the place soon."

"If we don't find it before dark we are dead men, that is all about it," was my consolatory reply.

For the next ten minutes we trudged on in silence, when suddenly Umbopa, who was marching along beside me, wrapped up in his blanket and with a leather belt strapped so tight round his stomach, to "make his hunger small," as he said, that his waist looked like a girl's, caught me by the arm.