— Ну а ты-то тут при чем?

— Она хотела передать их мне. Чтобы Люда приехала, а документы уже были бы под рукой.

— Ну, допустим, — пробормотал Никифоров, — И ты с ней встретилась?

— У Манежа, — кивнула та.

— Ого! — обрадовался он. — Кажется, как раз оттуда за тобой начали следить?

— Да, но… При чем здесь Екатерина Машкова?

— Поля, ты полная и абсолютная балда, — заявил Никифоров. — Ты не умеешь находить причинно-следственные связи.

Полная и абсолютная балда гневно уставилась на него.

— Поля, — снова повторил Никифоров, теперь очень проникновенно. — Где те документы?

— Это был конверт. Большой и тощий, — она закатила глаза, вспоминая. — Кажется, я оставила его в загородном доме.

— Следователю ты, конечно, о нем ничего не сказала? — поинтересовался Никифоров, аккуратно промокнув губы салфеткой.

— Да я о нем забыла!

— Собирайся, поедем. Не думаю, что в этом конверте — разгадка преступления, но какую-то ниточку он может нам дать.

Когда они въехали в дачный поселок, в воздухе уже разливались жиденькие, похожие на слабую заварку, сумерки. Днем солнце устроило такую баню, что даже теперь не остыло, а истекало жаром. Скоро оно свалится за лес, и тогда станет немного прохладнее.

Судя по курганам, воздвигнутым в саду, близнецы Дякины продолжали археологические раскопки.

— Ты бежала отсюда в такой панике, что даже не удосужилась дверь закрыть! — попенял Никифоров, заметив предательскую щелку. — Или это соседи закончили с садом и перекинулись на дом?

— Я закрывала! — растерялась Полина и отступила на несколько шагов. — Точно закрывала!

Никифоров вошел внутрь и присвистнул. Все здесь было перевернуто вверх дном. Ни одного гвоздика не осталось на своем месте. Призванные к ответу близнецы Дякины пришли в неописуемое волнение.

— Полиночка, клянусь! — заверил ее Николай Леонидович. — Мы даже близко не подходили к вашему жилищу!

— Мы бы никогда не сунулись туда без спросу! — добавил Иван. — Вы и так разрешили нам больше того, на что мы могли рассчитывать!

— И вы не видели, кто тут лазил? — хмуро поинтересовался Никифоров.

— Возможно, набег произошел ночью, — предположил Николай. — Наверное, мы крепко спали.

— Зачем здесь вообще охрана, если можно так легко вскрыть дом и устроить в нем погром? — вопросила Полина.

— Если бы злоумышленник приехал на машине, охрана его засекла бы. То есть отсюда не вынесли ничего крупного. Некто пришел пешком и что-то тут искал. Возможно, тот самый конверт? — предположил Никифоров.

— Какой конверт? — заинтересовались было близнецы, но Андрей спохватился и немедленно выставил их, любезно при этом улыбаясь.

— Куда ты его положила? — поинтересовался он, уже почти уверенный в том, что документов не найти.

— На камин, вон туда, — пальцем показала Полина.

Конверт лежал, сложенный пополам и прижатый подсвечником. Никифоров поднял свою добычу и подошел к окну. Полина пошла следом и с тревожным любопытством глядела, как он выбрасывает из брелка крошечный нож и вскрывает конверт.

— Что это? — спросила она удивленно, потому что ожидала увидеть выписку из истории болезни или, на худой конец, какое-нибудь письмо.

Однако это был список, состоявший из пятнадцати пунктов, озаглавленный «ЧК, 25%». Каждый пункт представлял описание картины какого-нибудь художника. Некоторые фамилии Полина слышала, некоторые нет.

— Понятия не имею, — пробормотал Никифоров. — Ни подписи, ни даты, ни мало-мальски внятного вступления. Вероятно, твоя сестра была в курсе того, что все это значит.

— Надо отдать конверт следователю, — сказала Полина. — Только как я объясню, почему он открыт?

— Скажешь правду. Вспомнила о конверте, нашла его и открыла.

— Так надо было брать его носовым платком!

— Думаешь, следователь немедленно сообразит послать его на экспертизу? Вероятнее всего, он сначала сам захватает его руками, пока решит, нужна эта экспертиза или нет.

— Ты же не знаешь, как они расследуют! — укорила его Полина.

— И знать не хочу, — высокомерно заявил Никифоров. — Я сам все распутаю, я же обещал.

Он действительно обещал отвести от нее угрозу, и Полина втайне надеялась на него больше, чем на всех следователей вместе взятых.

— Что такое ЧК? — пробормотала она. — У меня только политические ассоциации.

— По отношению к картинам это может означать частную коллекцию. В принципе реально выяснить, где находятся нижеперечисленные полотна — в музеях или у кого-то на руках. Я этим займусь. Возможно, речь идет действительно о частной коллекции, и мы выйдем на коллекционера.